Осиротели дерева
с листвы багрянцами простившись.
Отяжелевших тучек вал,
на дол туманом опустившись,
укрыл от глаза горизонт,
оставив шорохи да скрипы.
Травы нескошенной газон,
под боком у старинной липы
мерцает жёлтым глазом тигра,
слезящим девственной росою.
Не торопясь к привычным играм,
предавшись миру и покою,
бельчонок замер на суку.
А белка-мать, блюдя порядок,
всё множит свой рахат-лукум —
припас грибов, орехов, ягод.
Клин запоздавших журавлей
замысловато чертит просинь
над ширью вспаханных полей.
Курлычет, будто слёзно просит
не торопить приходы стужи
Повременить ну, хоть немного
Позволить стае — пусть покружит
над тишиной родных отрогов.

Уходит в безвозвратный путь
краса и грусть осенних дней
Бродяга-ветер шлёт — забудь,
не стоит тосковать по ней
Настанет срок — придёт другая,
быть может, краше во стократ,
а эта, до бесстыдств нагая,
пусть завершает свой парад.
Нет, с ветром не найду согласья,
ведь в каждом часе, дне, поре,
живёт неповторимость счастья,
к которому возврата нет.

© Владимир Дмитриев