Услышь, мой друг, что шёпотом скажу,
под пологом звенящей летней ночи.
Неспешность слов, как поступь по ножу,
уж, если бед, кому и напророчит,
то, только лишь тому, кто произнёс….
Пророчества важны для тех, кто верит.
Птенцы щебечут только в лонах гнёзд,
где есть тепло от материнских перьев.
О чём хотел…? Ах, да, хотел, о главном.
Хоть, право слово, выглядит нелепо —
доказывать своим, чужим – подавно,
что живы все мы, не одним лишь хлебом.
И всё же, пробую. Сперва, чудной вопрос —
где утерялась страсть – «По зову сердца…»?
Нет, для чужих ответ, конечно, прост,
но, от себя, уж вряд ли, отвертеться.
Не стану — про целинный спурт, Транссиб.
Всё в память улеглось анахронизмом.
Как, впрочем, многое на матушке Руси,
хоть, та же притча о царе и коммунизме.
Но нынче, прямо здесь, у стойки бара,
под тёрпкий привкус брендовых коктейлей,
ответь, не мудрствуя — есть в копоти угара
забот о собственном желудке или теле,
внутри тебя, хоть что-то, по цене
не измеримое привычной нынче мерой?
Чему ты, лично, в скоротечном дне,
с неколебимой, полной счастья верой,
готов отдаться, пусть, не без остатка,
и знать притом — привычных плат не будет?
Плод незнакомый, горько-кисло-сладкий,
утратит вкус на не злачённом блюде?
В безумстве мира, где мошна – правитель,
ответить честно, мало, кто решится.
Тельца златого призрак-отравитель,
в остатках душ усердно копошится,
прости, за слово, пожирая данность,
дарованную племени людскому.
И бескорыстие, низведенное в странность,
давно ползёт в стяжательств мутный омут.

А он сказал, мол, дьявол нынче правит.
Ты не бросайся на людей, они безвольны.
Да, и вообще, не стоит, против правил….
Ещё побьют, не разобрав. А это, больно.
За слово – били, бьют и, будут бить,
хотел я возразить, но, молча, слушал.
Нельзя заставить верить и любить,
то, что совсем не беспокоит душу.
Кто знает — как и что, на самом деле?
Быть может, все мои усердья смехотворны,
и тем, кто заняты заботами о теле,
их догмы есть — единственно бесспорны?!

© Владимир Дмитриев