— Эй, путник…, издалече ли идёшь…? –
услышал он сквозь скрип колёс пролётки.
Пролётка старая, но вороной хорош….
Лоснится круп, и нрав видать не кроткий.
Седок спросил. Ведь ямщику нет дела,
кого нелёгкая торопит в долгий путь.
Ямщик и сам своей душой и телом —
дорога дальняя, с которой не свернуть.

— Неблизкий путь. Ты, барин верно зришь, —
вздохнул в ответ и шаг чуть поубавил, —
— В коротком слове не проговоришь,
где был, где шёл, где – в горе, где в забаве.

— Садись-ка подле. Вместе веселее….
Глядишь, завяжется меж нами разговор
Дневной светляк вечерней зорькой тлеет
Лишь к ночи явишься на постоялый двор

— Оно, конечно, благодарствую с поклоном,
но так уж вышло, что привычней мне идти.
Привык я с малолетств бродить по склонам,
уж мне ль чураться пешего пути.
Да и одежда, сам гляди, в пыли дорожной
Есть опасенье замарать топчан в пролётке
А то, что белый день свой путь итожит,
не обратит мой путь опасным да нелёгким.

— А дикий зверь…? Волков в округе тыщи.
Не жди пощады, коль наваляться гурьбой
В уезде шёпот — по полесью стаи рыщут
И днём за речкой слышен страшный вой.

— Ты, барин, шибко не серчай, но так скажу…
Страшней чем люди, зверя нет в округе
Кто чаще: волки нас, иль люди волка ждут,
устроив шабаш во флажковом круге?
Каким бы лютым не был дикий зверь,
забавы ради убивать и нападать не станет
Я много в жизни видел, ты уж верь…
Мой слог правдив, хоть и немого странен
Кто на потеху иль в наживу травит зверя
здесь в нашем крае, и в стране далёкой…?
Отвечу сам, своим глазам лишь веря,
хоть суть ответа вижу сплошь нелёгкой.
Двуногий зверь лютует не в пример,
пусть самой дикой и голодной стае.
Хоть на какой любой аршин примерь,
в нападках волчьих логика простая:
Охотой зверя движет только голод,
и нет у волчьих стай иной причины.
В его попутчиках один мороз да холод,
пророчащие скорую кончину,
хоть вожаку, а хоть и переярку*,
коль не случится им поживу раздобыть.
Но зверь не станет в свете солнца ярком,
(я видел сам, и тяжко мне забыть…),
прилюдно хвастать содранною шкурой
с убитого врага. Ты, барин, не елозь.
Не торопись плести словес ажуры,
чтоб оправдать содеянное. Брось….
А впрочем, сей рассказ мой – ни к чему
Сколь в мире есть народа, столь и правды
Дождинкой-капелькой по белому челу
сползёт сужденье…, вот и вся награда.
Засим в сомненье не держи, что в ночь ступая,
я попаду в чертог лихих напастей.
Пешком, в коляске ль — всяко непростая
дорожка жизни в вёдро* иль, в ненастье. —

Молчал седок. Молчал и думу думал.
Всё, про попутчика, про лапотную Русь
Про то, как без запинок и без шума,
наречьем, где вовсю сквозила грусть,
простой мужик без спешки рассудил
о том, что числят нормой в волчьем лове.
Неторопливый слог в душе блудил
терзаньем незнакомой прежде нови.
Пролётка прыгала и снова мчалась вдаль
Ямщик всё понукал да дёргал вожжи.
А красна солнышка багряная медаль
катилась в горизонт по бездорожью.

*Переярок – щенок помёта прошлого года
**Вёдро – солнечная сухая погода

© Владимир Дмитриев