Год Тёмного Соха (Оленя)

Здрав будь древний народ славянский!
Ни простого долголетия, но счастливой жизни на веки вечные желать мыслю. Грядёт по истинно родному (от единого бога-отца нашего Рода) славянскому Годослову 7531 лето, берущее своё начало в день весеннего равноденствия 21 числа месяца февраля. Календарь мудрых предков делит время земное на 16-летние циклы Сворожьиего круга, каждый из которых состоит из 12-месячных периодов.
Что несёт нам год Тёмного Соха? Сам тотем славен большой выносливостью, твёрдым характером, сильной волей. Тёмный Сох – первооткрыватель, смело ступающий к своей цели, невзирая на трудности и творимые в пути препоны. Порою его решительность встречается с непониманием. Годослов шлёт совет рождённым под тотемом, коль угодно, под знаком Соха стараться быть менее напористыми и более внимательными, что поможет достичь желаемого и избежать опасности остаться одному. Сей год благоволит сильным и смелым. Тёмный Сох лидер и как результат, чаще больше он одиночка. Засим, в делах любовных помощи ждать от него не стоит. Но и мешать в создании семьи он не станет.
Года рождённых под знаком Оленя:
1912, 1928, 1944, 1960, 1976, 1992, 2008.
С грядущим новолетием, други!

Огнегривый Конь

        Доброго времени и здравия вам, друзья мои. Грядёт, грядёт новолетие, и уж совсем мало времени минет до той минутки, где поскачет по нашей матушке-земле, полон сил и задора Огнегривый Конь. Нынче же упреждаю вас не ставить в один ряд с китайским годом Лошади. И тотемы непохожие и сроки разнятся. О конском норове долго пояснять врядли есть нужда. Быстрый, вёрткий, устремлённый. Кто с добром к нему идёт, с тем он и ласков, а на худое действо, и лягнуть может. Первоначально призывает сей славянский тотем к переменам и решительному действии. В далёкую старину верили люди и в силу его защиты и покровительства не только рождённых под этим знаком. Засим и держали в доме игрушки и качалки для деток, фигурки резные, подковы в красный угол укладывали. Конь – дух Силы и Воли. В наступающее лето призывает он к решимости в том, что долгим временем мы прятали в душе и мысли потаённой. Сей знак последний, венчающий в Славянском Круге. Напор в стараниях и изменениях, вот главный девиз сего тотема. Прежде, включая и грядущие 7530 лета, сроки исчислялись от Сотворения Мира, а не от Рождества Христова. Пусть будет кому как удобно, но помнить мы обязаны ибо, живущие без памяти — не есть, кого нарекают народностью либо нацией. С Новолетием вас!

Год Кричащего Петуха

 

 

 

 

 

 
Здравия и добра вам, уважаемые читатели! Так уж, к великому сожалению, устоялось в нашей нынешней жизни, что по совершенно необъяснимым причинам, во множествах случаев стали жить мы памятью отнюдь не своих собственных реалий, а привнесенных из чуждого нам мира. С умыслом это сделано или без оного, нынче не суть. Новолетие. Никак не возьму в толк, для какой надобности мне нужно чествовать год Белого Быка согласно восточному (в частности, китайскому) зодиакальному календарю, когда у меня, славянина, есть собственное летоисчисление, по которому грядущий год, год Кричащего Петуха. Странно, не правда ли? Да, согласен, новолетие, по славянскому календарю Читать далее

Заблудились

 

 

 

 

 

Слёзы радости и умиления
заблудились в уснувших душах
Пол дощатый стирая коленями,
старый инок страдание глушит
в неустанном молении к Богу
Не за собственное, за чужое
Хотя…, нет для него чужого
Нестерпимою вестью ноет
слово, слышанное в миру:
«Не до Бога нам нынче, отче…»
Слог, что тот раскаленный прут
душу жжет, и душа кровоточит.

Читать далее

Чужой

 

 

 

 

Ответь по чести, ты когда-то видел,
как волчья стая гонит чужака?
Как блеском мчащего к Земле болида
остервенение играет на клыках?
Коль слаб чужой, его удел – бежать
Не суть, с оглядкой или без оглядки
Чужого слабого загонят за Можай,
под волчьих плясок жуткие колядки
Но есть иной чужой. И он не прост
Читать далее

Вот так вот…

 

 

 

 

 

 

без ассоциаций

Тебе совсем не интересно то, о чём
я говорю или слагаю в рифму.
Здесь занятость, конечно, ни при чём.
Подобием коралловому рифу,
возведена в нас разность интересов,
к которым неприемлем свод претензий.
Читать далее

Ухожу от погони

 

 

 

 

 

 

В кой-то раз я опять ухожу от погони,
на ступенях метро, на перроне, в вагоне,
воротник до ушей, глубже шляпу надвинув,
расстоянья до встречи оценив и прикинув,
взглядом полным тревоги пожираю пространство,
впрыснув в вену настойку маньякального транса.
Читать далее

Беги, мой брат, беги…

Researchers say our brains are probably wired from an evolutionary sense to encourage running and high aerobic activities. Above, a man runs past the Sydney Harbour Bridge on April 22.

Беги, мой брат, беги.
Не по природе стайер.
Так, видишь ли, другим,
кто этот мир верстает,
удобно и комфортно.
Ты тот, кто без сомнений,
в чехле от крови потном,
уделы их стремлений
в реальность воплощает.
Беги, мой брат, беги.
Для тех, кто в мир вещает
ты, главный индивид.
Читать далее

Сказ о кладе

Сказ о кладе

Дикое поле. Лишь ветер в приволье
движет порывами вдаль непрестанно.
В сердце предчувствия ноющей болью.
Тучи по небу картинкою рваной.
Птица парит. Будто замерла вовсе.
Читать далее

Просто фотографии

Доброго времени, уважаемый читатель, или, просто посетитель!
На этой страничке я буду размещать фотографии сделанные мною абсолютно случайно. Так сказать,мимоходом.

Сельские напевы
Однажды, я увидел закаты
Вот такая она, загадочность
Заглянула зима

.

Дни Грома

спецназ
Краткое содержание первой книги трилогии: «Человек Президента»:
«Дни Грома», «Посох для курьера» и «Око Дремлющего Змея».

                                                   Синопсис

                                                  Дни Грома
                                             (роман-фэнтези)

                                                       Ничто не бывает случайным и тем более,
                                                       неожиданным. Всё, что происходит, есть
                                                       лишь закономерный итог совершённых
                                                       людьми поступков.
Читать далее

Пока волк бежит

волк
В настоящее время заканчиваю второю
книгу (продолжение) «Попроси меня о смерти».

                                           Синопсис

                                  Пока  волк  бежит
                                   (роман-фэнтези) Читать далее

Ресторанному саксофонисту

890631_75
блюз

Сегодня дождит, и порыв по-осеннему стыл.
Маэстро, прошу вас, сыграйте нам что-нибудь в тему.
Надрыв саксофона как будто бы напрочь простыл,
Читать далее

Революция идёт…

877014_66
сказ-шутка

-Кум, ты дома? Просыпайся, выходи скорей во двор!
Потеплее одевайся, долгим будет разговор!

-Кто там шастает средь ночи, пьяным голосом вопит?
Людям голову морочит? Ба, да это куме, вы…
Что случилось кум, скажите? Может, где потоп иль пал?
Ради Бога, не томите, может, вор на вас напал…?
Читать далее

Новый Армагеддон

новый армагеддон

Виртуальные идолы жаждут от жертв подношений.
Виртуальные боги, явившись в обманах подмен,
на убогие крики смешных и ненужных прошений,
сыплют ложною вестью о сроке больших перемен.
Читать далее

Перестаньте

819660_43

Перестаньте кричать, будто мир обезумел от жира.
Перестаньте скулить, будто он же, погряз в нищете.
Мол, судьба, лишь злодейка. К тому же, ещё и транжира.
Читать далее

Может проще…?

писание

Склоняюсь над строкой библейских истин,
перебирая в тишине премудрость слов.
Нестройной чередой в сознанье виснет
правдивый толк от всяческих основ,
Читать далее

Старый монах

009850_12

«Монах растолкуй, чтоб понятней, как можно,
в ответе простом и совсем односложном:
Как мне, среди сует мирских вакханалий,
где каждый четвёртый — то вор, то каналья,
Читать далее

Умер тиран

И. Сталин

Умер тиран. Вереницей толпа
шла за лафетом под скорбные марши.
Гроб кумачовый в цветах утопал.
Траурной лентою лацкан украшен.
Сгорблены плечи и слезы правдивы.
Души и мысли разорваны в клочья.
Только опричники в деле ретивы,
Читать далее

Небыль

чёрт
шутка

Шёл однажды по дороге. Подустал. Да ныли ноги
предлагая отдохнуть. За спиной немалый путь.
Сел под вербой придорожной. Рядом куст собой похожий
Читать далее

Чего пожелаешь?

странный

Откуда он взялся, старик этот странный?
Небритый, с клюкой и, наверное, хворый.
Пиджак не по росту, подмышками рванный.
Обувка стара и не очень-то впору.

Читать далее

Песнь кудесника

кудесник

Вставайте дети Коловрата
от долгих непробудных снов!
На вольный свет крушите врата,
не слыша тех негожих слов,
о том, что вы — рабы с рождений.
Читать далее

Распогодилось нынче

барин

Распогодилось нынче над пашнями.
Разрумянилось солнышко красное.
Вон и храм с островерхими башнями
стал смотреться сквозь утро прекрасное
Читать далее

Коричневая чума (фото)

Всё выглядит так, как-будто фото сделаны в разные времена, между которыми пропасть дней, а может даже, и лет. На самом деле, это всего два, идущих один за другим, дня Одессы…. Всего лишь, два…. Читать далее

Монолог поколения

50577_96

Вот ты, старик, про опытность талдычишь.
Ты пальцем постоянно в грудь мне тычешь,
пытаясь в поученьях расстараться:
что мол, не так, а этак нужно браться
Читать далее

Легенда о великой любви

Не плачьте горы, повествуя гибель.
Не войте ветры о судьбе несчастно.
Мне кажется, что в том коротком миге,
где всё искрилось чувственностью страстной,
им жизни дней хватило полной мерой,
и не пугала страшная развязка…
Уж лучше так, чем в будничности серой,
где жизнь безликая плывет рутиной вязкой.
Читать далее

О прошлом и настоящем

2224178_13

С усердным прилежаньем цепь сковали.
На лобном месте плаху возвели.
Рядили, спорили, и даже тосковали,
что всех наветчиков до срока извели.
Позолотили трон, гербы сваяли.
Указы на харатьи нанесли.
Чтоб спор решить — чужая ли, своя ли,
заборами всю землю обнесли.
Готовы вотчины, вернее, государства.
Читать далее

Одесса помнит

378777

Так моя любимая красавица Одесса, совсем недавно отметила знаменательную для неё дату. Семидесятилетие освобождения города-героя от немецко-фашистских захватчиков. Читать далее

Таинственный Крым

6__1_~1

Доброго времени уважаемый читатель!
Конечно, я прекрасно понимаю, что темы юга и в частности тема полуострова Крым давным-давно перестали быть чем-то новым или неожиданным. Но, тем не менее, я всё-таки рискну рассказать вам о прекрасных местах, где мне посчастливилось побывать прошлым летом.
Итак, юго-восточная оконечность крымского полуострова, лето, жара. Первое время (конец мая месяца) наплыв отдыхающих не так велик, вода ещё не успела достаточно прогреться, подтверждением чему служат хоть и небольшие, но часто возникающие у самого берега стайки резвящихся на мелководье дельфинов. Здесь их два вида: один светло-серый, небольшой (менее одного метра длиной) в шутку прозванный зачем-то местным населением поросёнком. Этот дельфин пришлый, азовский, а вот коренной черноморский житель, афалина. Большая, тёмная, некоторые особи достигают более двух метров в длину и весьма внушительны весом.
Я, уважаемый читатель, лишь ничего не значащим отступлением упомянул в своём рассказе о дельфинах. Просто приятно было всякий раз наблюдать, как эти величавые животные совершенно неожиданно, свободно и грациозно возникают то тут, то там, среди изумрудных волн своими поблескивающими на солнышке выгнутыми спинами. Это вам не дельфинарий, где всё заранее спланировано и рассчитано. Ну да ладно, не суть.
Главный мой интерес был определён и обусловлен заранее и имел совсем иную цель. Может, кто из вас будет несказанно удивлён, но совсем не желание поплескаться в удивительно прозрачных водах Чёрного моря или понежится на галечных пляжах под ласковым южным солнышком, привело меня в эти края. Ничуть не бывало.
Я приехал сюда с одной для себя задачей: непременно побывать в окутанной таинственностью, легендами и пересказами странностей, заповедной части горного Кара-Дага. На самой высокой вершине кряжа горе Святая.
Читать далее

Старьёвщик

вернет

В вечерний час осенней стужи
на край большого городища,
под ветра перелив натужный,
что равно злой разбойник свищет,
неведомый седой старьевщик
набрел не умыслом, случайно.
Из тех, кто на судьбу не ропщет
хоть в крике, хоть в моленье тайном,
был сей безвестный. И молчун.
Иное слово чтоб услышать…
Читать далее

Трактирный спор

лес

Не новью, что — в познанье да в сравненье,
чтоб верным вышло жизни уравненье,
мы чаще больше ищем мудрый толк.
Порой в исканьях рыщет будто волк
сознанье наше. Рыщет, чтоб понять
иль хоть в стремленьях пробует унять
безудержность иного безрассудства,
где страхов нет от губящих присутствий.
Читать далее

Монах

монах

Скажи монах, зачем ты не богат
В холщёвой рясе у иконы бродишь
Врага и друга называешь «брат»
В затворничестве дни свои проводишь.
Что толку от молитв и послушаний?
Акафисты поешь писклявым звуком.
Читать далее

Загадочная Россия

333211_78

Кто-то наверно помыслит, мол, странным выходит случай:
виснет в строке коромыслом рассуд о житье не лучший.
Да что там, не лучший…, горький. А где-то порою и скверный.
И даже в рассветной зорьке солнечный диск – каверной,
явлен без всяких стремлений хоть как-то осмыслить величие.
Читать далее

Там хорошо, где только нас, и нет

315663_98

 

Ушло, забылось, растворилось в вечном.
Нет среди нас и тех кто жил тогда.
Времён черёд в стремленье бесконечном,
подобно вздрогнувшим на стыках поездам,
уносит прочь и погребает в замять:
уменья, знанья — от любых начал.
И память, наш седой хранитель память,
с завидным прилежаньем палача,
Читать далее

Помни о близких

814333_10
«Уходишь?» вдруг спросил он. «Ухожу».
«Куда теперь?». «Не знаю, поброжу….
Да мало ль мест, где впредь не довелось
мне быть совсем. Ну, это вот, ты брось.
Не девка ведь, чтоб слёз ручьи потоком
Читать далее

Зачем рабу свобода

554012_67
В старинной церкви, где-то на краю,
застигнут злой грозой и бездорожьем,
брожу тоскливо, у икон стою,
укрывшись от ненастья в храме Божьем.
И вольно, и невольно в голове,
безделья праздного слепое порожденье,
вопросов череда висит во мгле
смешным, но неотвязным наважденьем:
Что в храме сем пытает праздный люд?
В моленье беспрестанном да стенанье:
клянутся, голосят да слезы льют,
безвольно обозвав себя рабами.
Неужто лицедейству внемлет Он,
и не страшится мрака душ заблудших?
Неужто воплей, треб постыдных сонм
не жжет души и не калечит уши?
Как больно, мыслью, сознавать Ему
всю попраность, забвенье изначалья,
взирая на безликую толпу,
что прежде нарекалась Божьи Чада.
Какой же силой должен Он стерпеть,
взирая на униженность Творений,
чтоб лик земли во прах не растереть
и не воздать за тяжесть прегрешений?
О, человек! Достоин ты презренья
за всю никчемность сотворенных дел.
Рок возложив на случай и везенье,
ты получил всё то, чего хотел.
Сам опроверг значенье первородства,
предначертав желанно суть раба.
Теперь же корчишь немощность юродства
и просишь то, что дать могла судьба.
Еще надежду мнишь, в поклоне горбясь,
защиты просишь, злата, есть да пить.
В мольбе своей нисколько не заботясь,
чтоб хоть на миг… свободы попросить.

И голос из-под призрачного свода,
вдруг, мне в ответ устало возразил:
«Ответь, изгой…. Зачем рабу свобода?
Чтоб вместо кандалов ее носил?
Куда ее он станет примерять?
Ведь не кафтан. Быть может всё же, проще:
назад вернет, чтоб вновь не потерять.
Ведь так доволен да совсем не ропщет.
Свобода — дух дерзанья и надежды,
но не ответность в смыслах «да» иль «нет».
Глупца стезя, незнание невежды
на мой вопрос едва ль найдут ответ.
Чего не дал вам в годы сотворенья?
И в чём запретность – тяготой безмерной?
Быть может сыщешь твёрдость в увереньях
что данность выбора придумана неверной?
Не жги напрасно ни души, ни мысли.
Не шли вопроса тяжесть да тревожность.
Воззри по кругу да обрящи смыслы,
чтя в осознаньях сути осторожность.
Теперь ступай! Я дал веленье грозам.
Утихнут тотчас. В том моя подмога.
Ответ сыши на суть иных вопросов:
сколь правна и свята твоя дорога?»

Я рад был окончанию грозы,
спеша на двор не разобрав дороги.
Из храма прочь. Хоть не ронял слезы,
всё ж, не солгу… во всю дрожали ноги.
© Владимир Дмитриев

Он стоял среди площади…

777666_01
Он стоял среди площади в старой дырявой хламиде.
Мимо — толпы людские. Но нищего будто не видел,
ни плюгавый купец, и ни дьяк в облачении черном.
Прочь спешили скорее, да глаза отводили проворно.
Читать далее

Всё там было

813277_05
Всё там было. И крики, и плачь.
И, с разбитыми стёклами рама.
Старый глобус несущийся вскачь
по тропинке от школы до храма.
Взрывом брошенный навзничь плакат
призывающий петь и трудиться.
И сгоревший дощатый накат
над колодцем с студёной водицей.
Были матери стон и жестоко
перепачканный подлостью праздник.
Пёс дворовый убитый осколком.
И заочно намеченный к казни
парафраз о безоблачном детстве,
где всему надлежит быть навеки
только с радостью в добром соседстве,
и с талантом любви в человеке.
Но теперь всё не так, всё не так.
Корчат нелюди злую гримасу.
Сердце бьётся лишь выстрелам в такт.
А толпа, обращённая в массу
страшным горем и болью сплочённых,
мечет взоры в небесную высь.
Лишь одною мольбой увлечёны
сеют в синь и безоблачность мысль,
где лишь толк о спасении звонкий.
Где и в жертву готовы отдаться,
чтобы тот вон, пусть маленький, тонкий,
но… в живых продолжал оставаться.
Ноют звуки сирены в надрывы,
увозя под простынкой солдата.
Без сомненья он встал на обрывы,
хоть и был-то лишь тем виноватый,
что однажды навек присягнул
защищать тех, кто слаб, кто обижен.
Перед пулей спины не согнул.
Лишь собою прикрыл, кто пониже
и поменьше на свете прожил,
не успев даже толком влюбиться.
И в молчании жизнь положил,
лишь глазами сумевши проститься.
Стылый ветер листву ворошит.
По кустарникам птицы щебечут.
Речка, гладью блеснув, ворожит.
Горы мыслят о тленном и вечном.
А наёмник с закрытым лицом,
рукоять придавив сапожищем,
утверждает, что смерти гонцом
он по воле Аллаха лишь рыщет.
Снова были и кровь, и рыдания.
Были крики и странность условий.
В завершенье, постыдности данью,
без уступок, пустых многословий,
собрались и ушли восвояси,
оставляя лишь смерть по следам.
Был тот миг непонятен, неясен…?
Но я должное право отдам
тем, кто в час тот не думал о том,
обнимая спасённых из плена.
Кто разбор отложив на «потом»
встал, чтоб вровень смотреть, на колено.

Много позже услышал я повесть.
Верить в сказку, наверно, не грех.
И рассказчик старался на совесть.
И в побасенке множеств прорех
не нашёл я, хоть как не старался.
Потому и решил поделиться.
Может, к сути концам не добрался.
Только путь этот всё ещё длиться.
Потому и надеюсь, что вместе
будет как-то вернее, надёжней,
разобраться, осмыслить и взвесить.
Ведь рассказ тот не очень и сложный.
Говорил: В тот же день, но, под вечер,
как покинули город злодеи,
из дубравы за дальним заречьем,
для собравшихся странной затеей,
горделивой бесшумною птицей,
в мари бело-прозрачной оправе,
по измазанной смертью станице,
по захарканной в кровь переправе
дивным сном пронеслась кобылица.
Белогрива, безудержна, страстна.
Воплощённая в явь небылица.
Непонятна, но как же прекрасна.
Пронеслась и тотчас растворилась.
Будто белый рассветный туман.
Но в тот миг, всё, что прежде творилось,
отодвинулось напрочь в умах.
Не навечно, на время, конечно,
вдруг свободнее стало дышать.
Поутихли, и плачь бесконечный,
и простое уменье — решать,
вновь вернулось на прежнее место.
Стало благостней в духе и в теле.
Стало в дружбе от радости тесно
не на слове, но, всё же, на деле.

Вот такое… поведал рассказчик
за недолгое время беседы.
Я судить про него не указчик.
Даже если бы добрым соседом
был он мне с закадычных времён.
Ну, а вы, коль хотите, решайте.
Всякий нынче сметлив и умён.
Если всё ж недосуг, не мешайте.
Пусть другие домыслят про сказ.
По уму разберут да рассудят.
И напишут про всё свой рассказ.
Для желающих, но… не для судей.

© Владимир Дмитриев

О природе

Гена 2
Обрывается день и неспешно уходит за гору
златоглавое солнце – мерило от жизненных лет.
Тихой трелью цикада, в созвучие птичьему хору,
шлет лучам уходящим негромкий прощальный привет.
Читать далее

Баллада о движенье

411983_16
Я начинаю новое движенье.
С одной лишь целью — на опереженье.
Вон, кто-то вслед кричит, но мне нет дела.
Педаль до полика, до самого предела
Хотя, как знать, где спрятан твой предел?
Один смешной сто лет прожить хотел,
а протянул полста, иль чуть длиннее.
Попался под руку…, ему свернули шею.
Читать далее

Отшельник

834900_12
Быть может, кто в сердцах осудит,
не знаю…, но порой не утаишь
рассказа о причуде неких судеб,
что канули в безвестие да тишь
далеких дней. Случилось мне однажды
в краю далеком прибывать по нуждам.
Копать причину здесь сочту не важным.
Поскольку главным, мыслю, в слове дружном
сыскать понятье — почему же так
случилось с тем, о ком теперь вещую.
Что наша жизнь – награда иль пятак?
Да верным ли путем теперь кочую
и сам я? Время раны лечит,
промолвил кто-то. Может он и правый!?
Но тех тревог, что породила встреча,
до сей поры не заживились раны.

Заброшен делом в тот далекий край,
я мыслил лишь о скором возвращенье.
Гостиный двор, похожий на сарай,
служил мне неотвязным наущеньем:
скорей покончить с делом, да спешить,
без всяческих задержек в путь обратный.
Сумел я в срок намеченный свершить
решенье тягот. Да под многократный
призыв от сердца, свел дела к итогам.
Не помышляя больше ни минутой
длить сей удел, в обратную дорогу,
под сень вечерней мглы, сырой и мутной,
ступил не медля, правя путь к вокзалу.
По кругу взором без нужды не рыскал.
Седое небо свет прощальный слало,
а редкий дождик мелкой каплей брызгал.
Фонарный столб. Мерцает светоч тускло.
Безлюдье улицы, да мерный перестук
моих шагов. В проходе темном, узком
чужого бормотанья странный звук.
Про неприветность местных переулков
уж поминал не раз. Теперь, вдвойне.
Забилось сердце непомерно гулко.
Меж тем, ступаю. Хоть и странный гнет
от непонятных слуху бормотаний
добра сулить не может по природе.
Кто слова толк не кроет вглубь гортани
да светел ликом, тот во тьме не бродит.
Чтоб описать явленье странной стати
теперь я в силе. Но по той поре,
уж вряд ли б…. Хоть бы и истратил
посыл от красноречий бурных рек.
Хламида, рубище, а может быть и ряса
до пят скрывала непонятность черт.
Пенькой в канате плотно подпоясан
и худ в излишке данью страстных жертв.
А лик узреть не привелось в началах.
Накидка-капюшон хранила должно
явленье хоть каких-то видов малых.
Всяк домысел прослыл бы зло да ложно.

«Торопишь время…?» Странное начало,
хоть для знакомств, а хоть и для прошений.
Сродни насмешке в мгле сырой звучало
неясное в желаньях обращенье:
«Кто срок торопит — грешен опозданьем.
Кто чтит черед, успеет все как должно.
Поспешность в деле служит наказаньем,
хоть сеет в мысли увереньем ложным
успешность некую. Спешить, сродни смешить.
Доказан постулат сей не однажды.
Деянье торопливостью вершить —
что черных кобелей отмыть от сажи.
Не поучаю. Дарствую от знанья.
Не тщись в заботах поиска ответов.
Настанет срок и слов сих осознанье
прибудет в сердце радостным приветом»

Монах ли, инок? Может быть, чернец.
Что там еще в созвучии уместно…?
А может вор, иль попросту — подлец,
сокрыл злодейство в лике неизвестном?
Гадать – пустое. В шаге прерываясь,
навстречу неизвестному ступаю.
Примолкли звуки в тени зарываясь,
да страхи место злости уступают…
«С чего пристал-то? Уж, не скуки ль ради?»
— намеренность в решениях не крою.
До края видно в неприветном граде
по той поре: и прозябанье злое,
и дел черед, наполнили сознанье.
Но не о том я…. В той поре звучало
иное слово лишь одним заданьем —
закончить там, где место быть началам.

«Опять торопишь. Вон оно ведь, как….
Кому-то от щедрот само дается.
А кто-то — век, обрящить ищет знак,
да все ж без тех находок остается.
Но вот обида, те, кому случилось,
как правило, противятся да ропщут.
Вот и твое ведь сердце вдруг озлилось,
а мысли — стылым ветром в дикой роще»

«Так от каких же радостей плясать-то?
С чего бы вдруг, да умиляться встрече,
коль не постичь по разуменью святость?
Мудреность слов уразуметь не легче
чем понимать блаженного у храма.
Твердишь про торопливость непрестанно,
пугаешь перехожих видом странным,
укор в рассказе ноет давней раной?
К чему, о чем…? Ты объяснись, попробуй,
а то ведь бродишь – около да возле.
Сподобься угодить, пусть не народу,
а хоть бы мне. А радоваться после,
уж станем по обычаю как должно.
Я ладен не спешить, коль дело стоит.
За ясностью и встречи срок продолжим
сколь пожелаешь. Мыслю, не пустое
иль зряшное затеял в баловстве?
Я к мудрому охоч, не чти сомненья.
Меж тьмой и светом — выбираю свет,
в почтенье добром к знания соленьям,
но не от патоки утехи прибываю.
Уж будь покоен, я — не подведу.
Лишь к откровеньям истым призываю,
не важным, даже если… на беду».

Зачем сказал? И сам не понял сразу.
Но уж сказал. А слог, не воробей.
Стоящий подле в сказ не встрял ни разу.
Лишь плащ по ветру, будто скарабей
шуршит песком. А ночь прибрала право,
да селится неспешно по проулкам.
Зашлись часы на башне в бое бравом,
окликнув припоздавших эхом гулким.

***
«Не станем беспокоиться вопросом —
зачем вдруг ты, и почему, теперь?
Пусть сложится светло и даже просто:
Мол ты, и все тут…. Так мудрей, поверь.
А если истинно, то срок теперь грядет
мне уходить. Приспело, значит, время.
Знаменьем вещим сказано — идет
за мной посланник. Но от истин бремя
не вправе я нести из жизни прочь.
Засим и ты теперь передо мною.
Но избранность себе ты не пророчь,
хоть встречи суть — затеей не простою.
Уж долгим сроком жил я как отшельник,
отвергнув благости и данности сообществ.
В тиши дубрав, за дальностью расщелин
гранитных круч, где ручеек лишь ропщет
да веет свежестью нетронутых прохлад.
Там соловьи безумствуют по рощам.
Там до слезы я был сердечно рад
и шири девственной, и тропам в лох заросшим.
Виденья пламенных и милых зорь рассветных
вершились дивностью в спокойствии великом.
В тех далях дальних, диких но приветных,
не знал я встречи с человечьим ликом.
Как так случилось, спросишь ты теперь,
чтоб вдруг решился я покинуть веси?
Возникшую во взорах страсть умерь.
Лишь ветер скоро рыщет по полесью
от неба данностью. Не торопи ответ.
Я был рожден, уж верно, как и ты.
Одним порядком нас являют в свет:
средь бед, мытарств да вечной суеты —
измысленных людьми. Рожден по сроку.
Под крики матери да упованье близких.
Не данью злой судьбе иль может року,
в тот час в соседстве, под хулу да визги,
вели в судилище оборванных бродяг.
И всяк стоящий кругом мыслил страстно,
что сам, от бедствий подлых передряг
избавлен в вечности. Что о конце ужасном
толк не о нем. Наивен да смешен
сей люд простой в своей ничтожной вере.
Кто света от небес в душе лишен,
тот не поймет, что всякому — по мере
да по деянью…. Ладно, что уж там….
Взращенный среди сонмищ вероломства
да злых глумлений над людским обличьем,
я зрел порочность и в делах потомства,
где человек до края обезличен
да обращен в подобье дикой твари
живущей лишь животностью начал.
Где в поиске страстей просвет не дарит —
ни Бог, ни царь. Я в слове умолчал,
что безотцовщиной возрос по сожаленью.
Как там…, байстрюк? Вот, вот, байстрюк и есть.
Отец — из знатных. Данью вожделенью
я лишь порочному. Средь нынешних-то днесь
уж в грех не числят? Полно. Переступим.
Внимал я множеством как люд, подобно бесу,
куражился над истин хладным трупом.
Как словом подлым разносил окрестом
бессмыслия от странных начинаний,
удуманных по яви не от блага.
Как понеслись от истин вещих знаний,
взбешенною на радостях ватагой,
крушить все то, что данностью великой
ниспослано на землю им самим же.
Как становились серостью безликой,
как предавали дальние и ближний.
Вот в той поре пришел я к осознанью,
что жить как жил, не в силе. А желанья,
уж не толпились в страстных притязаньях
да не спешили исто к подражанью.
Ушел я в пустынь. Тяжкой чередой
тянулись ранних сроков испытанья.
Да всякий новый день очередной,
казалось мне, тем самым днем настанет,
где для несносности безлюдья завершеньем
прибудет верный знак. Ах, как смешон
да гнусно жалок в непристойном тщенье
я был тогда. Ведь рок-то – предрешен.
И сколь противься да взывай про милость,
на исправленьях не прибудет толку.
Что в дальностях небес тебе судилось,
то лишь и сбудется. Хоть, в подражанье волку,
завой средь ночи на луны светило,
хоть веком вечным не вставай с колен.
Вершится все божественным мерилом.
А суд людской — лишь суетность да тлен.
Все потому, что перечесть порочность
в людских делах не хватит даже жизни.
Для тех пороков присудила прочность,
хоть та же лень. О правде лишь на тризне
припомним мы. И то ведь, лишь от страхов
что в скорости держать иной ответ,
где дух дрожит совсем не перед плахой.
Да, в общем, плах там не было и нет.
Чем дольше длился срок уединенья,
тем реже страх потерь тревожил мысли.
Вот кто-то молвил, что соединеньем
с природой Божьей — постигаешь смыслы.
Мудро. Хоть может, не совсем уж точно.
Коль кто б спросил, я б молвил чуть иначе:
резонный толк о правом да порочном
там в мысль не льется, но галопом скачет.
Той малости, что промышлял для пищи
имелось в пустыни в довольстве полной мерой.
Познал я заповедь — где полуголый нищий
богаче тех, кто в сытной жизни серой
в достатке изнемог. Не лгал сказитель.
Все так и есть, уж в том наверно знаюсь.
От Божеских щедрот плодов носитель
питал мой тлен. Я в чистоте сознаюсь,
что долгим сроком жил единым духом
да от ковша кудесницы водицы.
О карах злых не верь досужим слухам.
За пост от хлеба Бог воздал сторицей.
Сперва забрезжило в мерцанье мимолетном
от мысли здравой в тьме смешных неверий.
Но вот уж птицы стройным перелетом
ворвались в бренности надуманных мистерий
да рассудили без затей великих,
воздав всему, чем жил я — по заслуге.
Восстал мой прежний путь — венцом безликих
страшащих образов. А недруги и други
прибыли равными в скитаньях непрестанных,
да так же немощны в познаниях от истин.
На то, что ранее казалось знаком странным
воззрел я в нови. Древом многолистным
расцвел сей мир в изяществах природных.
Теперь я плакал только лишь от счастья.
О, сколь же таинств вещих, благородных
познал я в той поре небес участьем.
Теперь я жил совсем иным сознаньем.
Я сравнивал потери и находки.
Не чтил удел безлюдья наказаньем.
Бродил меж древ неспешною походкой.
Мне в други страстно напросились птицы.
Зверье от ног бросаться перестало.
По вечерам я чел средь звезд зарницы.
Каменьев ряд, с вкрапленным в них кристаллом,
препоной не служил. Стелил дорогу.
Родник звенел призывом к омовенью.
И лишь однажды я от мысли вздрогнул,
когда средь помыслов всего одним мгновеньем,
возник нежданно образом лучистым
великий Вещий с взором просветленным.
И глас взалкал струною громкой, чистой.
Да так призывно, что дубы да клены
взметнули кронами, что от ветров скитальцев:
«Пошто подобно трутню век влачишь?
Иль боле нет в миру иных страдальцев,
а беды от житья укрыла тишь?
Ступай не медля, да снеси от знанья!
Пусть и не всякий осознает суть.
Не жди за правды толк — удел лобзанья.
В сужденье истин непреклонен будь».
Уж к завершенью движется рассказ.
Ты утомился? Не сердись, коль сможешь.
Хоть знаю, что простишь меня не раз
в тот час, когда ответ от сердца сложишь.
Но все одно — прощенья попрошу.
А как иначе…? Нынче не желанный
я гость пока. Да в слове вон ношу
призыв совсем неясный, да нежданный.
Что расскажу итогом откровений…?
Открытье просветленностей великих
явило сути множеств обновлений
во взорах на деяния да лики.
Особым смыслом то, что век людской
пустился в путь совсем уже не верный.
Не то чтоб схож он на минутный сбой.
Он по природе дел — и злой, и скверный.
Тот путь, что люд избрал — лишь на болота
и приведет. С кликушей не ровняй.
Про сказ, что ломимся в открытые ворота
и спору нет. Ты слов-то не роняй.
Перебивать негоже. Мало проку.
Успеешь. Верь мне, все еще случится.
Хоть правым делом, век земной по сроку,
от пряжи нитью тонкою сучится,
сквозь вечности одной лишь вспышки мигом.
А мы укоротить в подспорье свет
сей мыслим. В землю, будто в ригу,
куда наложено на бесконечность лет,
снуем не попадя. Да разве ж только это,
по скорбности заслуг прибудет главным.
Мы для простого не нашли ответов,
но веруем, что в силе — Богу равны.

На расставанье, мой совет прими.
Быть может, где-то нужным и послужит.
Слов не слыхать, когда вокруг гремит.
А глас, что Вещий, с суетой не дружит.
Коль исто жаждешь — так тому и быть.
Коль в баловстве пророчишь — не случится.
О том, что Человек, нельзя забыть.
А жизнь красна, лишь тем, что правдой чтится»

© Владимир Дмитриев

Страсти по хомо сапиенс

944728_65
Хомо сапиенс. Фразой чудною,
равной злой и обидной насмешке,
смысл в усталом сознании ноет,
без привычной для времени спешки,
расставляя слова по местам,
Читать далее

Грустное осознание

644347_28
Я обратился к встречному мужчине:
«Друг. Тяжело на сердце. Боль испей?»
Плечом тесня, шагнул к своей машине:
«Ступай работать. И поменьше пей».
Читать далее

вгд

Я 2

                                     Доброго времени уважаемый читатель!

           Не требую, не принуждаю, но лишь приглашаю к себе в гости. Кто-то уже знаком со мною и моим творчеством, а кто-то постучал в мою дверь впервые. Но это совсем не важно. Поверьте, я рад всегда и всем. Читайте, смотрите, соглашайтесь и возражайте, а я постараюсь быть всегда достойным вашего внимания.

_________________________________________________________

                       Новые произведения на сайте
  

 

 

 

 

 

(Визитов на страницу 81. Ежедневно 1 )