Всё разыгралось, будто бы по нотам.
Сперва, до чёртиков уставшая пехота
полезла из заснеженных траншей,
кляня немыслимо врага, морозы, вшей,
под рвущий в клочья плоть свинцовый ливень.
И не было в тот миг того счастливей,
кто первым лёг на вздыбленный металл.
Кто не успел увидеть, как метал
тел безобразных груды бес войны
на землю стылую. Как в мари пелены
из снега, взрыва и шипящей крови,
взирал на бойню, молча хмуря брови,
униженный своим твореньем Бог.
Трубя победно в золочёный рог,
неслись над полем глашатаи смерти.
Стенаний крики оглашали тверди
и перемазанную кровью синь небес.
Развязкой страшной опьянённый бес
тавром греха ещё живущих метил,
и сажа чёрная от роковых отметин
топила ясность мысли в жутком страхе.
А ярость дикая в победоносном прахе,
всё больше походила на безумье.
Взирал Творящий в тягостном раздумье
на корчащийся в адских муках край,
на попранный людьми истлевший рай,
всё больше утверждаясь в заключенье,
что выбор — роковым предназначеньем
ниспосланный на человечью общность,
скорей всего… поспешная оплошность.

© Владимир Дмитриев