Вот и зима — хозяйкой строгой
обходит вьюгами окрест.
И над часовенкой убогой
лед серебрит потертый крест.
Сковала льдами рек стремнины,
в сугроб свалив проезжий тракт.
Укрыла горы и равнины
под свой узорчатый чепрак.
Дымком над трубами печными
венчает ранний свой приход.
Лишь куст, зеленый и поныне,
укрыл неровно снежный свод.
Трещат морозы, воют ветры,
трещат дрова в моей печи.
На версты, иль на километры,
лишь волки…. Да сова кричит.
И звуком жалобным, пугливым,
скрипит калитка на ветру.
Ей вторит пес звонком тоскливым,
в свою забившись конуру.

Я не делю печали с вьюгой.
На ночи плен обиды нет.
Я назову метель подругой.
С ней вместе сочиним сонет.
И может, среди зимней стужи
до слез любить я стану вас.
Печалясь, что совсем не нужен,
мечтать про омут дивных глаз.
И в этом сонмище безликом
бескрайних белых покровов,
вдруг крикну с залихватским гиком:
«Денщик, коня!» и «Будь готов…!».
Помчусь немыслимым аллюром.
Коня не бью, но, лишь молю:
«Ты довези под небом хмурым,
к нелюбящей, что так люблю!
Я ей не стану открываться.
На миг лишь встану у ворот.
И кто там знает, может статься,
она увидит, и поймет…?!»

Ну, а пока – метели, вьюги.
Камин, дрова, тепло огня.
Две кошки, верные подруги,
спят на коленях у меня.

© Владимир Дмитриев