Он поставил оценку не кому-то, но… миру.
Расписавшись под текстом лишь чернильным пером.
Даже старцу Сенеке, мудрецу и кумиру,
бросил что-то суровое. Бросил твёрдо, ребром.
Мир немного подумал, помолчал для порядка,
и как будто бы нехотя, лишь на случай сведя,
без надрыва и спешки покопавшись на грядках,
пролил в чай возразившему… то ль отраву, то ль яд.
Хоронили за стеночкой. Без речей и помпезности.
Да и было их несколько в ту промозглую рань.
А седая старушечка, может в виде любезности
посадила на холмике из горшочка герань.
И забыли на вечности. Нет, не сразу. Со временем.
Разгребать и расхлёбывать нужно было спешить
то, что всуе накоплено, хоть и числилось бременем.
Ну, и память не в правилах лишний раз ворошить.

Видно все мы действительно отупели от грохота.
В кандалах безразличия стали глухи и немы.
Вон уж слышу как шепчутся под разливы от хохота:
«Так ведь нет человечка-то. Значит, нет и проблемы».

© Владимир Дмитриев