Вещает мудрый. Кругом на поляне
расселся по траве простой народ.
Лишь изредка из тучи солнце глянет
верша неспешный свой круговорот
совсем уж без желаний тешить взор.
Приспела осень. Хмари больше места.
Игривый ветер тихо рещет вздор
слетев в долины с горного насеста.
Но мудрый не в обиде. Тихий слог
течёт в спокойствии и полном разуменье.
В звучащем слове вещий странник строг,
и льются в души дивности ученья:
— Запомнить надобно — от случая живя
нельзя постигнуть истин непреложных.
Нет дел неисполнимых. Пуст их ряд.
Хоть и не скрою, очень много сложных.
Дано вершить лишь тем кто знает веру
не по учению, канону, но, по сердцу.
Кто чист от помысла и почитает меру
тому судьба откроет в вечность дверцу.
Да, да…. Я не обмолвился про вечность.
Здесь нет загадки или тайн чудесных.
Всем нам давно ниспослано сквозь Млечность
в делах достойных, пламенных и честных
пройти свой путь не только лишь в земном,
но во вселенском дивном воплощенье.
Лишь взросший здесь от мудрости зерном
заслужит не наградой, но прощеньем
дорогу странствий меж иных миров.
Засим пытаюсь объяснить вам, люди:
сколь миру вами послано даров,
таким и вам ответ от мира будет.
Про ложь и подлость умолчу теперь.
И так понятным. Ложью путь не строят.
И дел пустых хоть громких круговерть,
в конечном счёте, очень мало стоит.
Я знаю верно — добрый вы народ.
Вот только заплутали в дебрях страстных.
Вы славный и могучий древний род,
но заигрались в игрищах опасных.
Ведь мор и войны не приходят просто.
Их шлют на землю бесовским веленьем.
И в сердце безразличия короста
вползает лишь от зависти да лени.
Нельзя осмыслить в спешке, на бегу.
И оправданием заботы здесь не служат.
В неспешности лишь время берегут.
Там помыслы с душою крепко дружат.
Хочу вам пожелать добрее стать.
Пусть радость озаряет ваши лица.
Пусть хватит сил над злобностью восстать,
и пусть всё то, что чтится в небылицах
прибудет в вашем доме на века.
Для этого нужда в совсем немногом.
Пусть наперёд лишь мысль, а не рука
стремится рьяно в новую дорогу…
Где мудрый замолчал, там встал халдей
что у господ прислуживал усердно.
Обвёл глазами скопище людей
да взвыл протяжно и немилосердно:
— С тобой пойду! А хоть куда б, ни шёл.
Зарок даю служить до края жизни.
Тебе внимая путь я свой нашёл.
И прошлое лишь в жалкой укоризне
встаёт теперь из памяти далёкой.
Я посвящу себя твоим ученьям.
И может из судьбы моей нелёгкой
исчезнут горести и жуткие мученья.
— Смешон порой привыкший зарекаться.
Легко ведь клясться не себе, но людям.
С такой же лёгкостью он станет отрекаться
когда ему на золоченом блюде
преподнесут не от заслуг награду,
а лишь за то, что прежнее предаст.
Иль в час когда в темницу за ограду
потащат под хозяйский грозный глас.
Ещё до срока утренней зари
ты мой завет сочтёшь совсем не важным.
Забудешь всё о чём я говорил.
А в мыслях тайно отречёшься дважды
не только от меня, но от всего
чему сейчас так рукоплещешь рьяно.
И поле где должно взрасти зерно
в который раз уж, зарастёт бурьяном.
— Мудрец, помилуй…. Почему теперь
готовишь для меня стезю предательств?
Коль возжелаешь — испытай, проверь.
Я без отказов, долгих препирательств
готов исполнить всё чтоб ты поверил
что я навеки раб твоих учений.
Избавь, молю, от страшных недоверий
и огради от тягостных мучений…
— Нет, нет, халдей. Испытывать не стану.
Зачем стараться в том, чему нет веры.
Я понимаю, ряд пророчеств — странный
для уха твоего. И уж наверно
не так совсем ты мыслишь про себя.
Но ты ведь одержим теперь не мною.
Мои виски седины серебрят
и опыт долгий пониманьем ноет
когда я слышу речи горькой свод
где слог лишь раболепностью подшит.
Нельзя, поверь мне, обрести свобод
не вырвав рабской сути из души.
Однако мне пора…. Прошу всех вас
простить меня, коль слог был слишком сложен.
Что тут поделаешь, ведь даже в добрый квас
и опыт непростой, и труд уложен.
Я говорил лишь для того чтоб знали.
Не ждал от вас хвалебных изобилий.
Спасибо вам, что стражников не звали,
и что… камнями насмерть не забили.
© Владимир Дмитриев