Про старого короля и Паньку

877621_84
сказка

Пролог
В очень дальнем королевстве,
меж придворных раболепствий,
жил король. Неплохо жил.
Без причины не тужил.
Царствовал, блюдя уклады.
Заводил балы, парады.
Миловал, казнил. Приказы
издавал про всяко-разно.
В общем, правил, как король.
И свою играл он роль.
Так как прожил он немало,
то порою навевало
в тишине палат дворца,
да у красного крыльца:
Что года уже не те.
Что теперь на бороде
седину считать, пустое.
Что умение простое
бегать с кем вперегонки
нынче вовсе не с руки.
Что средь крашества короны
светит отблеск посторонний….
Лезет лысина, хоть плачь.
Что с орешками калач
укусить теперь не просто.
Зуб последний, что тот остров
в дальнем море-окияне.
И в душе давно уж вянет
тот цветок, что зван задором.
За высоконьким забором
череды ушедших лет
растерявший прежний свет.

Но была отрада всё же,
в царстве старости негожей.
Той отрадой выступала
красна девица. Немало
довелось в былое время
королю отведать бремя:
слухов, склок, наветов праздных.
Пересудов всяких разных.
Мол, за девку разум отдал.
Да пример придворным подал
заводить себе утеху,
глупым курам на потеху.
Видно ль дело — девка-служка
с королями водит дружбу?

Но король — кремень в решенье.
Выдал дворне повеленье:
к девке, как к принцессе слать
уваженья благодать.

Что тут скажешь…. Он – король.
Хошь, не хошь, а слать изволь.
Потому как очень быстро
испытаешь — как неистов
может стать наш королёк.
Путь до плахи недалёк.

Все тихонько затаились.
Кажут, будто б замирились
с царской властью ненавистной.
Хоть частенько слухи виснут,
что в желанье козни строить
двор не в силах успокоить,
ни указ, ни повеленье.
Что злословия поленья
(для костра обид продленья),
тащит, кто ни хошь подчас,
забывая страхов глас.

Но король наш тоже дока.
Даром с бока да припёка
не стоит. И мыслит верно
как решать кроссвордик скверный.
Ведь задачу-незадачу
положить лишь, на удачу,
глупость. Да и проку нет
долгий срок искать ответ.
Призывает он однажды…
(к королю ведь вхож не каждый).
Хоть визирем, хоть премьером
назови…. Хоть волком серым.
Но, не глупого служаку,
кой чуть что, так сразу в драку.
А из тех, кто мыслить скор.
Кто без толку в долгий спор
не полезет не дослушав.
Кто в запас не только уши,
но и мысли приберёг.
В общем, на резной порог
появился без задержек,
позабыв о всяком прежнем,
дядька. С виду неприметен
(ни наколок, ни отметин…).
Так, один из тысяч разных,
в днях безрадостных да праздных
коротающий свой век.
В общем, просто человек.

Сказка


На троне, в большом зале дворца сидит король.
В зал входит бедно одетый человек.

Король: (с напускной улыбкой, разводя руки по сторонам)

Что за гости на пороге….
Проходи…, но, вытри ноги.
Чай не в хлев пришёл, в палаты.
Как мы рады. Вот уж, рады.
Уж не чаяли и свидеть.
Не хочу тебя обидеть….
Но, уж лучше ты «кирзу»,
что немытую козу,
у порога оставляй.
И портянки там сымай.
Потому как запашок
повергает в долгий шок,
и меня дружок, и челядь…
(тихим голосом, себе под нос)
Вот уж, правда, не отбелят
чёрных кабелей до белых.
И ведь свой. Не в пришлых беглых.
А к порядкам не приучен.
Хоть сапог, а хоть онучи,
всё одно… разит, что в стойлах,
от немытости и пойла.

Пришедший снимает сапоги, портянки и громко
шлёпая босыми ногами, подходит к трону. Кланяется в пояс.

Гость:

Долгих лет, король-надёжа!
Не на шутку я встревожен
скорым вызовом твоим.
Может, вражий лихоим
к нам спешит теперь войной?
Или может, кто больной
средь родни твоей случился?
Может сам ты заразился
незнакомою болезнью…?
Вон, как волосы полезли
с бороды твоей кудрявой.
Да спина дрючком корявым
Изогнулась, что вопросом.
Знаком письменного спроса?

Король: (продолжая себе под нос)
Ну, понёс…. Держите уши.
Хочешь, нет, сиди и слушай.
Вот уж…, только дай им волю,
да внимания, хоть долю,
и конец. Пиши, пропало.
Срока жизни станет мало
переждать и переслушать.
Может мне сходить покушать?
Отдохнуть, соснуть часок?
Там, глядишь, и выйдет срок.
Он устанет от рассказов.
И тогда уж можно сразу
мне о деле говорить?
(Внимательно смотрит на говорящего.
Так же тихо продолжает)

Нет. Видать, сей сказ — не скор.
Кликнуть палача…? Топор
пусть прихватит по дороге.
Тоже…. На моём пороге
понатопчет всяко-разно.
Вечно бродит рваный, грязный.
Нет. Его я звать не стану.
Может этот сам устанет,
или поперхнётся чем?
Может, всё ж схожу…, поем?

Король: (не выдерживая)
Помолчи! Оглох совсем
от твоих дурацких тем.
Ты дружок видать напутал?
Голова, что шар надутый,
метит нынче разорваться
от засилья декламаций.
Что ж ты голосом так крут?
Будто черти в бане трут
крапивой твоё «хозяйство»
в наказанье за лентяйство.
Голосов подбор слабее
даже в местной ассамблее.
Оглянись…. Вокруг палаты.
Не арены, не театры,
где пристало слог повысить,
чтобы донести до мысли.
Я ж тебя не звал судачить
про успех, иль неудачу.
Не выспрашивал и мнений
о каких-то там сужденьях.
Так что, стой теперь да слушай.
А для верности-то пущей…,
сунь в свой рот чего-нибудь.
Только вынуть не забудь,
как закончим нашу встречу,
чтобы не стряслось увечий.

Прерванный в своём приветственном слове мужик обиженно
смотрит на короля, но покорно достаёт из кармана большой зелёный огурец, и нехотя засовывает себе в рот.


Король: (удовлетворительно)
Вот, совсем иное дело!
Я теперь душой и телом
рад вдвойне тебе. И можем
мы теперь в продленье множить
нашей встречи безобидность.
Праздных толков разновидность
я теперь отбросил прочь,
потому как мне помочь
хоть советом должен ты,
чтоб сбылись мои мечты.

Пришедший сразу же пытается вытащить изо рта огурец.
Король предостерегающе машет руками:

Король:

Не спеши хватать за плод.
Не пришёл ещё черёд.
Будешь рыпаться — сгною.
Не шучу. На том стою.
Молча, станешь сказ мой слушать.
Коль попробуешь нарушить
перерывом речь мою,
я в долгу не постою.
Тем же часом мой палач,
будто мячик пустит вскачь
голову твою по зале.
Он горяч, когда в запале.
Потому — хочу, чтоб вник.
Коль усвоил сказ, кивни….

Пришедший усилено машет головой,
в знак полного согласия.


Король: (удовлетворённо)
Вот. Считай, договорились.
А пажи в заклады бились
мол, с тобою уговора
мне найти не светит скоро.
Я хоть с виду и колючий,
но к любой проблеме ключик
подберу с умом и сердцем.
Никому не отвертеться.
Потому как — от души.
(от удовольствия хлопает себя по коленям)
хоть сейчас указ пиши:
«Сим числом, моим веленьем,
всем, без всяких промедлений
почитать меня навеки
самым добрым человеком!»
Ладно. Что-то я отвлёкся.
Хоть не зряшным, а увлёкся
делом важным, но не спешным.
Мне теперь, ещё успешно
надобно решить вопрос.
И вопрос совсем не прост.

Прищурив глаз, король обращается к пришедшему.


Король:
Всё припомнить я стараюсь.
Цельный день вопросом маюсь.
Ты Антип… иль Тимофей?
Ну-ка, подскажи скорей?
Не серчай, что позабылось….
Столько нынче навалилось
государственных забот.
Страх подумать. Не завод
мне доверен ведь. Держава.
Берег левый, берег правый.
А…, да что там говорить.
Мне вопрос свой повторить?

(гость тычет пальцем на огурец во рту)


Король:
Так и быть. Вымай, но помни:
здесь дворец, а не коровник.
Да про палача подсказку
не забудь. А то ведь сказку
кончим быстро и печально.
Как сказал мой паж — фатально.
Слово доброе, но смысла
уловить не смог я быстро.

Пришедший вынимает изо рта огурец и с глубоким
облегчением вздыхает полной грудью.


Гость:
Панифидий… свет-надёжа!
Панькою по-свойски можно.
Мы ж свои. И в реверансах
нет нужды. Как в ентих танцах,
где коленками сучат
стайки голеньких девчат
в вашей спальне, свет надёжа.
Так что, просто Панькой можно.

Король вскакивает с трона, и в страхе озираясь
по сторонам подбегает к говорящему.


Король:
Цыц! Молчать! Не молвить слова!
Задавлю…! Сгною в полову!
Что ж ты сплетни-то разводишь,
да на плетни тень наводишь?
Про каких таких девчат,
что всё пляшут дружно в ряд
в неглиже да под гитару,
ты рядишь, паскудник старый?

Панька: (обижено и удивлённо)
Зря ты это…, свет-надёжа.
Я ж вдвойне тебя моложе.
Что ж ты старым обзываешь?
Поначалу зазываешь
в гости, с радостным лицом.
А теперь вот, подлецом
обвинять спешишь скорей.
Я ж не тать, не лиходей.
А про девок всякий знает.
Меж людей давно витает
сказ про царские утехи.
Молвят, по ночам доспехи
ты, надёжа, надеваешь,
будто пава выступаешь
в круг девиц трясущих задом.
Как они зовут-то… садом?
Нет, Садом. Теперь припомнил.
Еле, еле слово вспомнил.

Король: (хватает говорящего за рукав и волочёт в дальний конец зала)

Всё! Молчать! Забыли, баста!
Вымой рот с зубною пастой.
И навеки, Панька, слышишь….
До тех пор пока ты дышишь,
позабудь сей сказ как бред.
Тот, который только вред
принесёт тебе и мне.
В каждой мысли, в каждом дне
помнить должен ты теперь:
всё то, вымысел. Поверь….

Панька: (равнодушно зевая)
Мне-то что…. Забыть, и ладно.
Только больно всё нескладно.
Ты — про бред, они, про верность?
Двух-то мнений непомерность
тяжело нести в душе.
Не сердись. Я так, вообше….

Король: (злобно прищурившись)
Больно умный, погляжу…?
Хошь, сейчас наворожу
я тебе заумник мой,
как с своею головой
ты расстанешься тотчас?
Не топчи ногой палас.
И уйди с него совсем.
Сложно молвишь, мне иль всем
предпочтения отдать?
Ты вот молвил, что не тать,
не бандит с большой дороги,
а безмерный раб подмоги
государственным делам.
Что ж тогда ты ентот хлам
пересудов да наветов
чтишь участием приветов?
Ты, видать, дружочек мой,
лад с своею головой
не хранишь в уменье должном,
раз поклёпам ентим ложным
доверяешь без рассудка.
Видно кто-то злую шутку
вознамерился затеять,
представлений не имея,
что и я — шутник известный.
И хоть кто: хоть гость, хоть местный
равно где и кем он зачат,
мне ответит. Однозначно!

Панька: (видя гнев короля, пытается сменить тему)
Свет-надёжа, успокойся.
Бога в гневе хоть побойся.
Ты велел про всё забыть.
Так зачем опять твердить?
Я ж по случаю хотел
разузнать — для коих дел
ты велел меня сыскать?
Не бельё ведь полоскать.
Чай своих-то прачек вдоволь.
Иль, какой заезжий гоголь
преподнёс сюрприз с секретом?
Не гневись, уважь ответом?

Король: (немного успокаиваясь)
Раз позвал… по делу, значит.
Только мыслю уж иначе
понаслушавшись тебя.
Страхи на душе свербят.
Ведь тебе доверить дело,
что ораве оголтелой.
Растрезвонишь среди торжищ.
Ты же рот держать не сможешь
и минутки на запоре.
Вот страшусь. Не вышло б горе?

Панька: (скрещивает на груди руки)
Батюшка, кормилец, свет!
Да надёжней в мире нет
человека чтоб доверить…
Погоди…. Прикрою двери.
Мало ль кто толчётся в сенях?!
Ой, хотел сказать, в соседних
залах или коридорах.
Слепо доверять придворным
тоже, знаешь ли, вопрос.
Так о чём, надёжа спрос?

Король: (совсем успокоившись, задумчиво)
Довела меня родня.
Нет спокойствия ни дня.
И придворные — туда же.
Хоть намёками, но кажут….
Будто пальцем тычут в грудь.
Ну, ни …, ни вздохнуть!
Честно слово, аж, обидно.
И конца тому не видно.
Всем им, видишь ли мешает
мой роман с девицей Таей.
Мол, она — простолюдинка,
хоть красна, что та картинка.
В прошлом годе, ты же помнишь,
нам посильную-то помощь
присылали безвозмездно:
кучу дров, да шуб облезлых.
Нас тогда мороз прищучил.
Всех простудой сильно мучил.
Ну, соседи расстарались….
Что ж не слать себе на радость.
Всё ненужное, мгновеньем,
благодатным избавленьем
переслать в чужой предел.
Я ж назад вернуть хотел,
как они гонцов-то слали.
Восхищения желали.
Всё просили благодарность
за свою гуманитарность.
Ладно. Прошлым делом жить,
век в печалях протужить.
Помню, среди тех даров
да разлезлых коробов,
обнаружил я картину:
«Дева в белом ест малину».
Для сравненья…. Возле Таи
«Дева в белом» — отдыхает.
Нужен мне совет, дружище.
Как вот ентих толков тыщи
мне унять? Устал я крепко.
Хоть бери суму да кепку,
посох смастери, и в путь.
Чтоб от сплетен отдохнуть.

Панька: (морщит лоб)
Д-а-а-а! Достали, так достали.
Тут, глядишь, любой устанет.
Понимаю, свет-надёжа.
От родни свихнуться можно,
коль зачнёт благоразумить.
Сложно сразу надоумить,
как вести себя тебе.
Спор ведь, чуть не о судьбе.
Тут большая осторожность,
не простая односложность
быть решением просьбы шлёт.
Ты ответь мне наперёд.
Что же Тая…, любит тоже?
Не серчай, что вдруг тревожу
я интимности твои.
Мы ж, как будто бы…свои.

Король: (сокрушаясь)
Тайке что…. Младое дело.
Бровь союзна, лик да тело
пышет здравием весенним.
Да под царственною сенью,
всё полнит одним желаньем:
развлеченьем да гуляньем.
Верность вроде бы хранит.
Но ведь сердце – не гранит.
Вдруг в кого влюбляться станет?
В ейном возрасте не странен
сей порыв. Известно дело —
коль млады душа и тело,
жаждут страстности они,
в ночи мрак, и в солнца дни.

Лицо Паньки вдруг озаряется широкой улыбкой.
Подпрыгнув на месте, он исполняет несколько
движений их хороводного русского пляса.


Панька:
Есть лекарство! Бейте в бубен!
Прочь гоните серость буден!
Верь мне, друг мой, королёк,
путь к решенью недалёк.

Король: (перебивая радостного Паньку)
Ты чего сейчас сказал…?
Ты треклятый зубоскал
как посмел меня, надёжу,
словом жалким да негожим
обозвать на весь простор?
Эй…, палач! Тащи топор…!
«Королёк»…. Нет, это ж нужно.
Про мою-то, про наружность.
Я — великий из великих!
А какой-то червь безликий —
«королёк». Хоть стой, хоть падай.
Вот…. За доброту наградой —
мордой в грязь. Ну, дуболом.
Уж получишь поделом.
И за брехни про девиц,
будешь ползать нынче ниц.
Уж прознаешь очень скоро
гневность моего напора.
Кара царственной десницы…
(король поднимает над головой руку и резко встаёт с трона.
Но тут же застывает с перекошенным от боли лицом
)

Ох…! прострелы в пояснице…
Ну, чего стоишь плебей?
Помощь клич, тревогу бей!
Видишь, с королём несчастье.
Мне без этой-то напасти
мало горя. Нет, скажи…?
Где ж то счастье – покажи.
Только стану заводиться,
геморрой иль поясница
тут, как тут. Как будто ждут.
И вздохнуть мне не дадут.

Панька осторожно и бережно помогает королю
опуститься обратно на трон.


Король: (продолжает)
Челядь звать не пробуй силу.
Вроде легче…. Отпустило.
Я от боли подобрел.
Хоть и жаль, что не огрел
я тебя по лбу «державой».
Там, на ней есть кончик ржавый.
Вот бы им тебе попасть.
Уж натешился бы всласть.
Вздумаешь ещё хоть сколько
толковать мой сан фривольно,
берегись, пойдёшь в острог.
Я с обидчиками строг.
Говори теперь по делу.
Время ужина приспело,
а движений никаких.
Ну, чего ты там притих…?

Панька:
Не притих я…. Осмысляю.
В том усердье проявляю.
Во дворе собаки лают,
мысли в ум собрать мешают.
Ладно! Коли хочешь, слушай,
Коли, нет, ступай да кушай.
Мне ведь право, всё одно.
Это ж ты идёшь на дно,
со своими-то делами.
(Панька наклоняется к самому уху короля)
Что скажу…, то между нами.
Может ты для всех величнось.
И наверно — даже личность.
Но и я, не червь безликий.
Не плебей, как ты тут крикнул.
Панифидий, если помнишь,
коль надеешься на помощь,
звать меня. Запомни, свет….
Вот такой тебе ответ.

Понька возвращается на своё место. Король удивлённо
смотрит на него, перебирая в уме только что услышанное.


Король:
Экий парень ты задира….
Добежать бы до сортира.
Ну, лады. Пусть Панифидий.
Поживём, тогда увидим.
А покамест говори,
да словами не сори.
Что удумал про девицу?
Обратить её в царицу
сможешь быстрыми делами?
Я ведь тоже, между нами,
шит не лыком, коли помнишь.
Коль обманешь, то запомнишь
тот обман на долгий срок.
Я про этот…, про острог.

Панька: (укоризненно)
Так и будем препираться,
да в страшилки баловаться?
Ладно, слушай что скажу.
Как сумею — докажу
я тебе надёжа-свет,
где сыскать на всё ответ.
Девке нужно сделать «ксивы».
«Липу» почерком красивый
написать. И с верным другом,
проскакав полцарства кругом,
возвернуть, как вроде только
из далёкого приволья
прискакал гонец с депешей.
Пусть он будет даже пеший.
Только, чтоб для всех поведал.
Мол, уж с месяц, как обедал
он в заморских дальних странах.
Спал в палатах, на диванах.
А по случаю…, так вышло,
как-то в ночь рассказ услышал.
Мол, живёт в далёком крае
распрекрасна дева Тая.
Служит в дворне королям,
для — подать, и вымыть для.
Но не ведает о том,
что её родимый дом
есть Вестминстерский дворец.
Мне тут давеча купец
толковал про то аббатство.
Это, царь-надёжа, братство
в дальних землях англичан.
Ты спроси у палача.
Он на аглицких просторах
побывал в былую пору.
Там цари не то, что наши…
Чуть чего, в острог не тащат.
Да и плахой не стращают.
Пожурят, и всё прощают.

Король:
Ох, скажите, фу ты, ну ты!
Пальцы веером загнуты.
Разобиделся-то как….
Я ж по-дружески, дурак.
Нешто я б тебя обидел?
Но ответь мне, где ты видел
чтобы всяк, кому взбредёт,
слов неправильных черёд
королям без страху слал?
Кто б терпеть такое стал?
Ладно. К делу Панифидий.
Извини, коли обидел.
Что у нас насчёт депеши…?
Поп-растрига с большей плешью
чем моя, искусный писарь.
Только он лишь, вёрст на триста,
сможет справить документ.
Выправит в один момент.

Панька: (корчит гримасу сомнения)
Он болтун и выпивоха.
Хоть и пишет он неплохо:
без помарок да ошибок,
но при всех болтает шибко.
Может сдать тебя, надёжа,
образованная рожа.
Мой брательник — пономарь.
Хоть сто раз его удаль,
но чтоб лишним словом молвил
нужен гром небес и молний.
Он писака тоже дельный.
Уж прости, но куш отдельный
надобно ему снести,
чтоб дела на лад свести.
Он пойдёт, придёт и скажет
так, чтоб слышал в царстве каждый.
Мол, Таисия – принцесса.
Жертва давнего процесса
исторических баталий.
Нынче вот, на свет достали
грамотку, где есть про то.
Так что, коль захочет кто
убедиться самолично
в Тайки царственном величье,
пусть идёт и сам читает
про княжну велику Таю.
Ну а после, царь-надёжа,
всё — как хочешь или сможешь
сотворишь на свой рассуд.
И никто тебе не суд.

Король: (размышляя вслух)
Справно, справно речи молвишь.
Да. Не зря тебя на помощь
я призвал в тяжёлый час.
Ты в делах-то – свинопас?
По профессии я, в смысле….
Ну-ка мне в стаканчик прысни
из графина с монограммой.
То намедни дьяк из храма
мне кагору приволок.
Попросил, чтоб потолок,
в смысле, своды в храме том,
не оставив на потом.
К Пасхе срочно б побелили.
Значит, с Тайкою решили….
Быть ей к завтрему принцессой.
Жертвой аглицких инцестов.
Как решим вопрос с бумагой,
ночью, тайно, по оврагам
братца отведешь далече.
Пусть он в шалаше на речке
поживёт недельки с три.
Только ты уж там смотри…
Если кто чего прознает
об афёре с девкой Таей,
крайним, я тебя представлю.
Дело тотчас же обставлю,
будто я тут ни при чём,
и пошлю за палачом.

Панька: (качает головой, тихо рассуждая)
Всё…. Опять пошёл стращать.
казни, плахи обещать.
Нет, ну что за человек…
Не изменится вовек.
Ты к нему с советом дельным.
Нервы держишь на пределе.
Мыслишь — как помочь, исправить.
Он же мыслит, как отправить
шею Паньки к палачу.
Может быть ему к врачу,
в смысле, к лекарю сходить?
Может, сможет пробудить
он в надёже пониманье,
что скорей его обманет
брат иль сват, чем Панифидий?
Вроде смотрит, а не видит.

Король:
Ты об чём сейчас шептал?
Что…, опять как тот вандал
рушишь мирный ход беседы?
Думаешь, коль не обедал,
так не слышу ничего?
Я могу и цельный год
ничего совсем не кушать.
Но подслушивать и слушать
я при этом буду так же,
как и шорник Митька, скажем.

Панька: (с улыбкой)
Ты, надёжа, не серчай.
Съешь калач и выпей чай.
Только Митька наш – пастух.
И к тому же, напрочь глух.
От рождения увечный.
Всякий встречный поперечный
в граде ведает о том.
Ладно, как-нибудь потом….

Король:
Вот смотрю я на тебя,
мысли спросом теребя….
Уж не зря ли я решился,
и в делах тебе открылся?
Ты ж нутром своим – злодей.
Плут, охальник, лиходей.
И предупреждали ж люди:
толку никогда не будет
если друг твой свинопас.
Свинопасы — злейший класс.
Всех подводят. Всех подряд.
Вижу, что не верил зря….
Хорошо хоть прозапас,
я для верности припас
ход, где можно постараться
в постановке разобраться
и решить всё самому.
Ты там — что козе хомут,
и без надобности вовсе.
Лично разберусь в вопросе.
Сам схожу и всё устрою.
Я ещё чего-то стою.
И депешу притараню.
И порядок в балагане
наведу такой, что охнут.
Все от зависти подохнут.

Панька: (хохочет)
Ой…, ловите налету,
потому шо упаду….
Сам пойдёт и всё устроит…
Что нам стоит дом построить.
Енто ж нужно, царь-надёжа,
станет лаптем перехожим.
И напишет без ошибок.
Дело белой ниткой шито
станет вмиг от этих рвений.
Мне конечно, по колени…
Но ведь я не тать какой,
чтоб улечься на покой
в тот момент, где царь надёжа
бед себе наделать может.
Уж прости меня дурного.
Только спутал ты немного.
Как, скажи, в одном лице:
в писаре, в царе, в гонце,
ты сумеешь уместиться?
Хоть с крылами, как у птицы
быть сумеешь тыщу раз.
Как замылишь дворне глаз,
чтоб поверила без всяких,
что про Таю всё — не враки?
Нет, в одном ты, правда, скор:
в «Эй, палач…, неси топор!».
Но ведь здесь топор не к месту.
Здесь мы сватаем невесту.

Король: (задумчиво)
Как я это упустил….
В огород козла пустил?
Кто узрел бы, как чумазый,
не винясь за слог ни разу,
царску милость жизни учит —
захворал бы от падучей.
Стала б жизнь его увита
плясками святого Вита.

В общем так. Настал предел.
Бог – свидетель. Не хотел….
Сей же час пишу указ:
«Панифидия — сто раз
бить по мягку месту больно.
Чтоб никто не смел привольно
в царском доме изгаляясь.
В глупом слове забавляясь.
Слать намёки с указаньем
на пробел в образованье».
Всё. Попал ты Панька, крепко.
Как, к примеру, дедка с репкой.
Только дед всегда следил.
Против ветра — не ходил….

Панька:
Что сказать…. Хозяин-барин.
Я ведь русский, не татарин.
Потому, кричать да спорить
мне трудней, чем выпить море
было Ксанфу в давнем веке.
Все мы люди… человеки.
Всем воздастся по заслуге.
Кликни. Пусть приходят слуги.
Путь ведут меня под палки….
А чего ж? Ведь разве жалко
коли не своё — чужое
правят слуги смертным боем.
Так устроилось на свете,
по проверенной примете:
всё, что шлём благою данью,
служит в повод к наказанью.
Ну, а ты, уж сам вертись.
Напиши, и превратись….
Грамотно измысли байку
про наследный ген у Тайки.
Про Вестминстер не забудь.
В скороходах срок побудь.
В общем — в руки тебе флаг.
Добрый путь, удачи, благ!
Мне же, бремя экзекуций.
Жил такой мудрец… Конфуций.
Очень много лет назад.
Говорил — прилюдно зад
оголять, приметой скверной.
А уж без вины – наверно.
Но у нас ведь свой мудрец.
Свой кагор, палас, дворец.
Больно палками конечно….
Но ведь с болью-то сердечной
не сравнить, надёжа-царь?
Хоть и триста раз ударь
по спине или пониже,
всё же, меньше ты унижен
неже, станут бить морально.
Как изрёк твой паж… фатально?
Чтоб ты знал, конец фатальный,
в смыслах схожий на летальный.

Король: (с ехидцей)
Знаешь много умных слов?
Отчего ж не шлёшь послов
в академии науки?
Вон…, у речки, на излуке
дед живёт. Профессор права.
Молвят, правда, не по нраву
право то ему пришлось.
Будто в горло рыбья кость
встряло в мыслях «непоняткой».
Вот он к нам и смазал пятки.
Вот и ты, как та же кость….
Нет, не кость, а цельна горсть.
Нет, опять не так. Не кость….
В заднем месте ржавый гвоздь.
Вот! Теперь сказал, как думал.
Очень верным словом дунул.
Ты ж, как мор или хвороба,
ладен довести до гроба
поведением своим.
Будто вражий лихоим
подковырками поганишь
смысл понятия «товарищ».
Я к тебе с душой и сердцем.
Ты в ответ, на рану — перцем…
Я лишь только доброй речью.
Ты — сарказмами перечить.
(немного помолчал и продолжил)
А ведь мы же земляки.
Вместе, у одной реки
родились, росли, мужали…
Под мосточком девок жали.
Дьяка пьяного в крапиву
усадили. Всем на диво
он потом конём ретивым
без портков весь день скакал.
Всё виновников искал.
В общем, нам мириться впору.
Ну-ка… принеси кагору.
Тот, что поп принёс намедни.
Тяпнем что ли по последней,
да зачнём вершить дела.
Только…, нрав за удила
придержи свой. Будет лучше.
Это так…. На всякий случай.

Панька: (долго молчит и, наконец, произносит)
Отчего же, свет-надёжа….
И кагору выпить можно.
И сойтись на мировую.
Только ветры злые дуют
в голове моей дурной.
Даже перешли на вой.
Нет, ты сразу не серчай.
Ты про дьяка невзначай
поминал сейчас со смехом.
Вспомнил с девками утехи…
Помнить доброе – приятно.
Это всякому понятно.
Равно, слышать запах розы.
Плюс — отсутствие склероза.
Только ты уж извини.,
но в далёкие те дни
о которых ты заметил,
я вообще не жил на свете.
Я ж вдвойне тебя моложе.
Ты меня не слышал, может.
Я, про то уже отметил,
в тот момент, когда приветил
ты меня при входе в зал.
Я тогда об том сказал….
Но в одном ты прав, надёжа.
И за это выпить можно.
Земляки мы…. Это правда.
Хоть и жили за оградой.
Ты в палатах. Я — у тёщи.
За берёзовою рощей.
Ты гулял, а я трудился.
Путь твой мячиком катился
по дорожке ровной, гладкой.
Вкусно пил ты. Кушал сладко.
Ни отнимешь, ни возьмёшь —
золотая молодёжь.
Ладно. Что теперь пенять.
Не дано нам изменять.
Ну а Тайкину легенду,
я, что девкам в косу ленту,
так в историю вплету,
что для всех — напрасен труд
будет с нею разобраться.
Кто бы, не потел стараться.
Напоследок лишь обмолвлюсь.
Не повысив в тоне голос.
Зря ты батюшка со зла,
поминал здесь про козла.
Хоть козёл бодать умеет,
но для грамотной затеи
он в помощники не гожий.
Да и в други, кстати, тоже.
Ты бы, прежде чем сравнить,
протянул бы в мыслях нить
между тех — кого, и с кем.
А уж молвил бы затем.
И ещё…. Чтоб без обид.
Как для Тайки новый вид
станет вроде бы привычным,
ты уж соблюди обычай.
Тех, кто верно подсказал,
путь к решенью указал,
никогда не забывай.
Ну, надёжа, наливай…

Эпилог
Сказка всё-таки, не быль.
Где река, а где ковыль,
в ней, совсем не главным делом.
В чьей земле, за чьим наделом
небылица приключилась —
не вопросы. Сделай милость
не пытай меня о том.
Может, как-нибудь потом….
Если очень пожелаешь.
Люд честной во всяком крае
жизнь по-разному ведёт.
И о том, что — наперёд,
тоже всяко-разно мыслит.
Ну, а коль судить о смысле
или этой…. Вот. Морали.
То наверно, уж едва ли
нужным словом укажу,
подскажу, иль расскажу.
Панька, всё — как обещал,
равно рыцари плаща:
сделал, выполнил, устроил.
Кто-то скажет — мол, подстроил.
Пусть подстроил. Но в итогах,
им мощёная дорога,
привела простую деву
в должность знатной королевы.
Долго после дворня билась
выслужить от Таи милость.
А она? А что, она…
Ведь по крови не княжна.
Из простых…, и значит, чистых.
Не в дворцах, в полях лучистых,
в дивной красоте приволья,
в мире, где лишь хлебом-солью
чтят и чествуют достойных,
где завистник, в непристойных…,
дева та жила, взрослела.
Равно вишня цветом спела.
Всем простила и забыла.
Было мол, а нынче, сплыло.
А король помолодел.
Съездил за море. В удел,
где растёт банан, кокос….
Обезьян домой привёз.
С Панькой дружит. Но, не часто.
Панька ж умный да лобастый.
Вот надёжа и в сомненье.
Выдал дворне повеленье:
коли встретите при въезде,
то скажите, мол, в отъезде….
В остальном же, всё нормально,
«вариантом оптимальным».
Это Панька так однажды
повторил зачем-то дважды.

Только, слух блуждает часто,
утверждением негласным.
Всё, про Таю, как я понял.
Ничего не чтя в препоне,
сыплет всякий раз нежданно,
не дождинкою, не манной.
Будто медью по граниту,
без сношения на титул.
Баронесса ли, княжна:
«Не из аглицких она…»

© Владимир Дмитриев

(Визитов на страницу 154. Ежедневно 1 )

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.