Как-то нынче совсем уж не дружится
с окруженьем притворств и химер.
Серый кречет над крышами кружится,
вольность празднуя, мне не в пример.
Мысли мчат — спотыкаясь, шарахаясь.
Будто калечный скоп каторжан,
с непривычки в приволье барахтаясь,
от волнений всем телом дрожа,
бьются лицами в кровь о свободу.
И размазавши кровь по щеке,
вновь и вновь порываясь к походу,
что-то ищут в чудном «вдалеке».
Мне напиться бы до неприличности.
На ночное светило завыть.
Сбросив вид человеческой личности,
дикой тварью пол мига побыть.
Распраставшись по травам некошеным,
изваляться б в рассветный туман.
На окладе — пришельцем непрошенным,
сгрызть по-волчьи флажковый обман.
Еле слышно скользнуть вдоль капканов,
пробираясь туда, где — как в сказке….
Окунуться, пускай уж не кануть,
в мир, где всё, не по чьей-то указке,
а по-доброму, по сердечному.
Так, как бабка учила меня.
И ещё…. Без седла, без уздечки
влезть на спину гнедого коня,
и помчаться лугами бескрайними
с ветром стылым наперегонки.
И глазами, совсем не бараньими,
поглядеть лебедей у реки.
Мне б чуть-чуть отдохнуть от звонков:
телефонных, дверных и сигнальных.
Чтоб послушать, лишь цокот подков.
Самый простенький, самый банальный
щебет птиц на лугу за околицей.
Поиграть с шелудивым дворнягой.
В небеса, с сизокрылою горлицей
взмыть хоть раз, не птенцом-доходягой,
а красивой и гордою птицей.
Да взглянуть с изумрудных высот
на всё то, что бездумно творится
в стылом сумраке каменных сот
человеком измысленных ульев,
что зовутся в миру — городами.
Посидеть на лужайке без стульев.
Не юродствовать перед годами,
предъявляя их счёт оправданием.
Захмелев от гитарных рыданий,
вдруг поверить в цыганки гадание,
отослав здравый смысл на закланье.
Мысли, мысли…. Птенцы сумасбродные.
Некто молвил бы «без тормозов».
От условности пошлой свободные,
мчатся в бешеной прыти на зов.
Зов тревожащий ум будто приступом:
жить, как жил в дне вчерашнем нельзя.
Между лжи и обманов неистовством
дни за днями по краю скользя.
Только что им, тем мыслям, содеется?
Бестелесным, незримым для глаза.
По желанию в черепе вертятся,
на себя не примерив ни разу
как оно: в этом мире, где правилом
установлено лишь выживать,
жить благим устремлением Авеля.
Не страшась. Поминутно не ждать
«добрых» братьев с печатями Каина.
Впрочем. Стоит ли нынче об этом?!
Пусть уж лучше ветра на окраинах
по дубравам полощут ответом.
© Владимир Дмитриев