Эдельвейс

«Ты идешь на гору?» «Да, на гору»,
«А, зачем?», «Не знаю, просто так»,
«Стужа и метель. В такую пору
в горы ходит, разве что…, дурак».
Я не отвечал. Чуть-чуть помедлил,
пояс свой потуже затянул,
и пошел. Порою надоедлив,
был мой брат. Но нынче перегнул
палку он, в сужденье злом, ненужном.
С ним бывает (норов слишком крут).
Ветер в трубах завывал натужно,
будто черти по железу трут.
Скал отвесность. Темнота распадков.
Не впервой, хоть с вьюгой шутки плохи.
А висок тревожит мыслью сладкой,
из письма полученного строки:

«Милый друг, пишу вам издалече…
(извините, так хочу вас звать).
Мне теперь гораздо стало легче.
Вот, пишу, в желании узнать,
как вы сами. Не больны ли, часом?
Как ваш братец? Так же неприветен?
Говорят, он пел когда-то басом?
Но, талант, божественных отметин
знаком добрым. Может маской хмурость?
Лишь желаньем, схоронить от взоров
истин добрых пламенную мудрость.
А кичливость, на предмет запоров?
Впрочем, ладно. Не о том теперь я…
Милый друг, прослышала, не скрою,
я о том, что где-то в вашем крае,
из-под снега, раннею весною,
некий цветик буйно расцветает.
Будто он, наперекор стихиям,
восстает среди снегов и стужи.
И морозов времена лихие,
видит он в среде примет ненужных.
Нынче вот весна грядет в долины.
А в горах, я знаю, всё, как прежде.
Путь к теплу на вечных скалах длинный,
но таюсь, простите, я в надежде,
что лишь вы, и только вы, поверьте,
мой кумир и рыцарь мой прилежный,
сможете спасти меня от смерти,
хоть на миг, отсрочив срок мой прежний.
Нет, молить я даже не решаюсь.
Лишь делюсь, хоть в слове расстаралась.
Я, меж тем, к названью возвращаюсь:
эдельвейс…. Какая в слове радость.
Сколько света и надежд, не правда, ль?
И не важным, что там, в переводе.
Хоть, в соитье с ним: успех, отрада,
в древних книгах по страницам бродят.
Всё. Прощаюсь. Не на век. На время.
И прошу, коль, что не так, простите.
За печаль, обид иное бремя,
у души ответы испросите.
Поминайте. Хоть нечасто, поминайте.
Пусть не в каждом дне, но в добром слове.
И прошу вас, об одном лишь знайте:
в мире нашем всякий толк условен.
Равно как и то, что всё здесь тлено.
Что любовь не прибывает вечной.
Это всё, мой друг, от мысли ленной.
Всё. И так уж, вижусь многоречной».

Я ступаю вдаль по склону споро.
Что там горы, злых лавин угрозы.
Нет сомнений в возвращенье скором.
Эдельвейс? А мне твердили, розы…

© Владимир Дмитриев