— Ну, здравствуй, давно не виделись
А я, грешным делом, решил,
что там, в синем небе, обиделись
на то, что лишь в ленной тиши
течёт мой путь по пригоркам,
равнинам, вдоль стылой межи
Решили, что слизью прогорклой,
кровь в моих венах бежит.
Мол, не стремится, не скачет,
как в прежних времён движении
И мыслить вдруг стал иначе —
не твердью, а странным брожением
сомнений и долгих раздумий,
призвав в оправдание опыт
Причислил к отряду безумий,
иль хуже… к моменту синкопы,
ярость былых несогласий
и страстность своих убеждений
Видать — «там», не так уж и ясен
ход моих слов да суждений…?

Пришелец слегка улыбнулся,
присев в холодочек под ивой
На реку в прищур обернулся,
где волны сутяжно-ворчливо
споры вели с дальним брегом
Смахнул лучик солнца с крыла
Припал к молодому побегу
сирени, что вновь зацвела.
— Странно вы судите…, люди
Коль не видать то, и нет….
В пустой суете ваших буден,
мы в каждом мгновении, дне
стоим за спиной и взираем
Слушаем ваше дыхание
И даже, когда вы над краем…,
мы знаем об этом заранее
Мы не приходим с проверками
Тем более – жить, не мешаем
Ваш выбор, ничуть не коверкая,
помочь, в сложном деле решаем
Видимым нынче для глаза
стал я, уж верь мне, затем,
чтоб безразличья проказа
не тронула смыслов и тем
в твоём полусонном сознании
Уж слишком ты долго стоишь
Сочтя свой же Путь наказанием,
спешишь в оправдания тишь.

— Наверно, ты правый в чём-то
В стоянье, оно ведь как…
Удел беззаботно-никчёмный,
что грязь на немытых руках,
слегка разъедает и травит
Незримо, и даже без боли
Притом, что упорно правит
твой путь к болезни неволе
Ты, вот что, мой друг, скажи
тому, кто в мой дом направил:
Живёт мол, как прежде жил
Ни Путь не менял, ни правил
Что жизнь не зачислил в бремя,
хоть был там и шип, и розы
Скажи, что не бросил стремя,
лишь только…, присел на роздых.

© Владимир Дмитриев