— Уходишь? – взглянула в глаз
— Нет. Путь продолжаю дальше
Не злись, в том, что я сказал,
нет ни лукавств, ни фальши.
Просто, настало время
— И где теперь тебя ждут?
Или опять — про стремя,
про рок, про незнания жгут
начнёшь объяснять на вздохе?
Сам-то себе хоть веришь?
Неужто мы все так плохи,
что ты постоянно в двери
ломиться не перестаёшь?
Где так намазано мёдом,
что ты постоянно бредёшь
по миру в любую погоду?
— Зачем ты…, ведь знаешь сама,
в анналах не числюсь вредителем.
Но видно — кочевник-сармат
был кровным моим прародителем
Это внутри, под сердцем….
Там, где гнездится душа
Как от креста иноверцам,
так трудно, поверь, мне дышать
обыденностью постоянства
пусть самой прекрасной картины
А там, среди долгих странствий,
вплетаясь в дорог паутины,
я чувствую — снова живу.
Живу, не влачу состояние
Не бешенством на жиру,
а сбитых ступней покаянием.
— Ладно…, иди, коль решил.
Чего можно ждать от юродивых
Может с твоих вершин,
мир наш совсем и не «вроде бы»
выглядит как-то иначе?!
Время рассудит по истине
Но помни…, никто не плачет
над в бездну опавшими листьями.
Над бездной не принято плакать
Обходят её стороною
Там вОроны учатся каркать,
да псы от отчаянья воют.
— Обиду не прячь в аллегории
Ты бесконечно права
Для мира не станется горем,
коль сгину я в чёрный провал
Но я ведь величьем не болен,
и стадность меня не сломала.
Я странник, я в выборе волен.
А это, поверь мне…, не мало.
Ты знай, я уйду, чтоб вернуться
Вот только не нужно – «Когда?»
Быть может, когда обернутся
стремленья на цифры в годах?!
А может и раньше, не знаю….
Но то, что вернусь, это точно.
Быть может, когда вдруг узнаю,
что круг не всегда — лишь порочный.

Бесшумно захлопнулась дверь
Замок лишь тихонечко взвизгнул
Быть может – устав от потерь,
отвесил мне вслед укоризну…?!

© Владимир Дмитриев