— Подскажи ты мне, мудрый, как нужно,
чтоб по совести, чтобы не стыдно….
Чтоб ругать не бросались дружно,
уличая в пустом да постыдном?

— Сложность мудрости не велика,
если мыслишь душою, не нервом,
— отвечал мне мудрец-великан,
по скрижалям орудуя керном.
— Для того чтобы быть, не казаться,
всё что нужно — давно у нас есть.
Только к этому «есть» прикасаться
нужен ключик – сердечная весть.
А уж после — труды. С ними проще.
Труд без творчества — лишь ремесло.
Только глупый ремесленник ропщет
на безветрие, лодку, весло….
Твои лодьи — творящие мысли.
Под владычеством вольных ветров
им покорствуют сути и смыслы,
а защитою — истины кров.
Верь мне исто, в сомненьях мятущий,
всё, что нужно, дано от рождений.
Хочешь числиться верно идущим,
нужно вот что иметь в побуждении:
Чтоб желалось до боли, до крика,
а творилось — когда уж «не в мочь».
Чтоб банальности с жаром великим
отсылались, без всякого, прочь.
Чтобы кожа сползала с рук,
чтобы пот непременно кровавый,
чтобы жить расхотелось вдруг
от совсем не пустой забавы:
День за днём просыпаться трезвым
и ползти в непролазности чащи.
Суть и смысл по живому резать,
и остаться притом настоящим.
Пусть поверить не сразу, но позже,
что лакействовать и прогибаться
никогда не захочешь, не сможешь,
даже если придётся подраться.
По ночам попривыкнуть не спать.
Резать вены при поисках слова.
Не похожесть, но нови верстать,
начиная всё снова и снова.
Может быть захлебнуться чахоткой
(тоже, знаешь ли, нужное дело).
Вызвать смех семенящей походкой,
или с пеной у рта обалдело
про Платона сказать, мол, не прав.
И Эзоп так, чтоб очень — не очень….
Что Конфуция мудрость и нрав
оставляют вопрос с многоточием.
Чтоб терзание вместе с дерзанием
в белый цвет не опали бы с вишни.
Чтоб в быту (и не честь наказанием)
оставаться хоть чуточку нищим.
Нервы-струны в жгуты заплести,
чтобы рвать их не все и не сразу.
Чтобы в рифмах согласье свести,
не лукавя с достоинством фразы.
В общем, картой краплёной не быть.
Шулер дышит одним вдохновением:
лишь чужое в обманах добыть
без трудов и на совесть зазрения.

— Вот такие они — побуждения,
— словом тихим мудрец произнёс.
— Может кто бы к по мукам хождению
сей черёд побуждений отнёс?!
Только есть непреложности истин:
рабство сытости в дали не манит.
И творения сполох искристый
в безразличье, как в омуте, канет.
Нет, за жизни без тех побуждений
ни с тебя, ни с кого-то не спросят.
Только жизнь твоя лишь наваждением
пролетит меж прорубленных просек.

© Владимир Дмитриев