Небыль

чёрт
шутка

Шёл однажды по дороге. Подустал. Да ныли ноги,
предлагая отдохнуть. За спиной немалый путь.
Сел под вербой придорожной. Рядом куст собой похожий
то ль на крашество рябины, то ли той, неопалимой….
Долог отдых или мал, я не ведал. Задремал.
Потому как зной палящий у зенита солнцем спящим,
расслабляя и туманя подремать немедля манит.
Тишиною одаряет в цвете ярких красок мая.
Где-то в дали неприметной, трелью частой да приветной
птах лесной пространство тешит в радость всадникам и пешим.

Рушит вдруг чертог покоя непонятность злого воя.
Сонность в дали отправляет. В сердце сонм тревог вселяет.
Что за напасть…? Жуткий страх шумным криком на хорах
в свой обхват сжимает душу. Злой тревогой сердце сушит.
Не без дрожи глаз открыл…. Да и сам чуть не завыл.
Видно ль дело…. Предо мной… черт с козлиной бородой.
Подбоченясь да со смехом (пасть, прореха за прорехой
в череде зубных рядов. Видно, жрёт не тех плодов).
И волна дурмана зла. Даже злей чем от козла.
Вот бесовское отродье. Видно в баню век ходит.
Может он обрядность чтит ту, что мыться не велит?
Или так давно пылится, что теперь уж не отмыться?
Но не суть (решил спросонья). Черт с ней, с этой самой вонью.
Пусть стоит чуток подальше да хвостом поменьше машет.

С той поры как он явился я слегка приободрился.
Сдюжил снова приобресть: силу, совесть, ум да честь.
И при этом при оружье, зря на чертову наружность,
привстаю с пахучих трав свой выказывая нрав:
«Что явился…? В чем причина, волосатая скотина?
Кто тебя суда позвал и кого ты здесь искал?
Отвечай вражина мигом. Или мыслишь квас с ковригой
должен я тебе поднесть да нести от страхов лесть?
Может мне пощад молить и добром благоволить
к явству пакости твоей, дрожь неся в душе своей?
Не дождешься. Хоть взбесись. Хоть скачи по древам ввысь.
Здесь тебе поганец грязный не обломят всяко-разно!»

Видно черт не ждал такого: что мужик в карман за словом
не полезет с перепугу. Верно ждал, зачнет по кругу
хороводить хоровод от случившихся невзгод,
и проситься с оправданьем меж молитв да заклинаний.

Отошел он недалече. Видно мыслить в далях легче.
А еще видать сподручней этой мерзости пахучей
наблюдать на расстоянье чужеродные старанья.
Страсть потуги избавленья от нечистого виденья.

«Ты мужик ретив весьма…», слов говоренных тесьма
наконец из уст уродца ручейком неспешным льется:
«Что же ты, поди, нисколько не страшишься встречи горькой?
Зрю, что нет и удивленья на нечистое явленье?»

«Экий братец ты дурак…», отвечаю черту в такт.
«Хоть и хвост пушишь метлой, а не дружишь с головой.
Ты присядь. Я растолкую. Не боись, не обворую.
Да и что с тебя возьмешь? Разве, клок шерсти да вошь.
Вот скажи мне без прикрас. Что ты ищешь здесь у нас?
Со стараньем да сноровкой в сей своей командировке?
Я ж смекаю: ты направлен, зло свое вершить приставлен
по нужде, не шутки ради. Хоть и мыслишь о награде.
К нам из пекла не впервой шлют рогатых с бородой.
Только глянь вокруг глазами. Мы давно уж в пекле сами.
Хоть не в вашем, но своем. То деремся, водку пьем.
То воруем без оглядки. То с огнем играем в прятки.
Хоть попы кадилом машут, проверяя верность нашу
мы, одной рукой крестясь, норовим всё мордой в грязь.
Где пропьем, а где обманем. Где прикидываться станем.
Где соседу (чтоб не сладко…) смачно двинем по сопатке.
Так зачем тебе стараться в ад обратно возвращаться?
И еще с собой тянуть нас в такой далекий путь?
Оставайся здесь на веки. Все мы люди, человеки.
Нам с тобой делиться злыднем и не жаль, и не обидно.
Мы тебя научим скоро: красть, гулять, ругаться споро.
Бить своих, чужих стращая. Рушить лик родного края.
Ну, а коль совсем устанем, на войну стремиться станем.
Вроде как братьЯм на помощь. О которых и не вспомнишь,
коли свой резон не видишь в утвержденье новых силищ
что придумала наука. Тоже…. Не простая штука.
Повоюем понемногу и, до отчего порогу
возвернемся славной ратью. Чтобы снова на полатях:
водку пить, ругаться скверно. Да как водится, наверно,
мнить себя почти святыми. Не гляди что лык не имет
слова должного сказать да всю правду рассказать,
где признать в себе сравненье с глупой твари порожденьем.
Всяк из нас ведь мнит не ложно, что всё правильно и должно
он вершит на этом свете. А виновны, разве… дети.
Может кто еще в ответе что всё меньше солнце светит
здравость в мысли посылая?! Но не мы. Ведь хата — с краю.
Так что друг рогатый мой, не спеши теперь домой.
Задержись у нас немного. А в обратную дорогу
мы тебя спровадим вмиг, коль решишь что уж достиг
ты момента расставанья. Звать тебя я стану Ваней.
Потому, как не сподручно — чёрт, рогатый…. Даже скучно.
И обидность гложет душу всякий раз про черта слушать».

«Нет уж…», — вдруг взвывает бес так, что рушатся с небес
и луна и солнце разом. Черт сверкнул горящим глазом:
«Прочь, изыди! Чёрт копытом машет будто с непокрытых
варев на столах стоящих девка гонит мух гудящих.
«Кабы знал да кабы ведал то, о чем ты мне поведал,
я из пекла бы родного не казал ни нос, ни ногу.
Что ж творится на Руси. Где же тот, кто «Гой, еси…?
Где заступник и надежа? Или стал теперь он тоже
вашим братом, сватом, кумом. Да помысливши удумал
век свой несть что тот вампир. Не радеть за свет да мир?»

Мыслит черт и чешет спину. Вдруг вздохнул и… молча сгинул.
Восвояси враз пропал, будто здесь и не бывал.
А денек катился к краю. Вон и птицы затихают
отходя к царю ночному в сна глубокого истому.
Да и мне приспел уж срок поспешить на свой порог.
Лишь ступил по тракту в путь, сам себе сказал «забудь».
Кто б поверил, коль сказал что я черта напугал?
Засмеяли б грешным делом, хоть рассказчик я умелый.
Только… лишь одним смутился. Я ж ему не притворился.
Ведь не врал к спасенью силясь. И живой? Скажи на милость….

© Владимир Дмитриев

(Визитов на страницу 100. Ежедневно 1 )

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.