Человек ночи

cheloveknochi-1-1

Звёзды по небу россыпью.
Тихой прохладной поступью
ночь на часах сторожей.
Тайною снов ворожит.
Хоронит под полог незримый
края предел нелюдимый.
На перепутье притихшем
ветры бездомные рыщут.
Филин кричит за рекой,
не нарушая покой.
Лишь пёс не спит на подворье.
Помнит о блохах да воре.

Зачем-то не спится и мне.
Хоть мысли о сладком сне
всё манят в блаженства чертоги,
где тракты, пути и дороги
приводят к единой цели:
что в жизни своей не успели
узреть хоть не в яви мирской,
но там, где для тела покой
хранит забытья непонятность.
Где всякого дела занятность
не ляжет на сердце печалью,
и в памяти — мысленной далью
сотрётся в движенье времён.
Ведь сон, это только лишь сон.
Иллюзий смешных наважденье.
Безжалостный миг пробужденья
от них не оставит и след
лишь только наступит рассвет.

А я всё не в силах забыться.
Мысль, беспокойною птицей
трепещет в преддверье ином.
Лунного лучика гном
с занятной беспечностью шарит
в ночной непроглядности хмари.
Но полночь своё берёт.
Ведьм, вурдалаков черёд
вступает в её владенье.
Безликая стать привидения
скользит у кровати моей.
Тревожно в душе моей.
Человек ночи
что-то бубнит да пророчит.
Он говорит что один
владыка и господин
в мире, в котором теперь
закрыта на выход дверь.
Странный какой-то он
(а может всё это сон…?)
Скоро наступит день
и он, лишь косая тень,
как только лишь солнце взойдёт
исчезнет в лучах, пропадёт?

Человек ночи
противно и зло хохочет
и пальцем тычет в меня.
В уши лезет звеня,
скрипучая низкая нота:
«Что, верить в меня нет охоты?»
Он достаёт из-за ворота
старого чёрного ворона.
От перьев огромной птицы,
как из забытой криницы
веет болотом и тленом.
Он садит его на колено.
Ворон стеклянным глазом
сверлит мой испуганный разум.
Клювом в глазницу целит.
Дрожь в мою душу селит.
А злой Человек ночи
всё громче и громче хохочет.

«Все вы такие людишки.
Душою и сердцем нищи.
Лишь словом иным хвастливы,
а в деле смешны и трусливы.
Вам бы от правды подальше,
жить среди лжи да фальши.
Правда, она ведь страдалица.
Плачет, тоскует, печалиться.
А вам всё бы петь да гулять.
Множить и прибавлять
к безумствам своих деяний
горсти иных подаяний
от склок да наветов ложных.
От войн. Разорений безбожных.
К истине непреложной
пути обратив в бездорожье.
Да! Пепел прошедших бедствий
в сердцах не оставил наследства».

Человек ночи
чего от меня ты хочешь?
Зачем тот рассказ свой страшный
про нынешний день и вчерашний
мне повествуешь теперь?
Я всё это знаю, поверь!

Человек ночи
с кровати поднялся молча.
Птицу с колена смахнул.
Громко протяжно вздохнул.
Стукнул об пол ногой.
Затем ещё раз, другой ….
Прошёлся по комнате тёмной
поступью медленной, томной.
И вновь у кровати застыл.
Под ложечкой болью заныл
молчания долгого срок.
Но вот, будто детям урок:
«Хочешь узнать зачем?
Мол сам, не глух и не нем».
Бесстрастьем пронизан голос.
Притом, что последний волос
поднял в миг на дыбы.
Значит не небыль, а быль
присутствие странное полнит.
И это не призрак средь комнат
гуляет в желанье свободном.
Страшная слов производность
сверлит у виска вспотевшего
криком скворца-пересмешника.
Жар от промокшей рубахи.
Мысль, в леденящем страхе
мечет глупость да пошлость:
что поздно, что жребий брошен.
Что вестник из темноты
сжёг в отступленье мосты.

Но я вытираю пот,
кривлю в презрении рот,
на горло себе наступая.
Привычность слепую ломаю
где должно стенать да блажить,
в моленье трястись чтоб пожить
позволил непрошенный гость.
Как псу очумелому кость,
метнул бы продление лет
в которых и проку-то нет.
С кровати сползаю спеша,
прерывистой нотой дыша:
«Человек ночи
ты демон злой да порочный.
Может ты маг чародейства,
но я не боюсь твоих действий.
Учений, что прокляты свыше.
И мне наплевать, ты слышишь…?
Быть может, ты и во власти
обрушить бед да напастей
на голову мне и плечи.
Болезней наслать что не лечат.
Но все ж я теперь не твой.
Не срок мне: «За упокой!».
Не жди что явленье твоё
во мне безвозвратно убьёт
желанье и страсть — человеком
прожить до скончания века
Творцом отведенного мне.
Что в каждом оставшемся дне,
в утробного страха припадке,
я вдруг обращусь без остатка
в запуганной твари создание.
Да жертвою став на заклание
твоей беспородной души,
влачить стану рок, но не жить.
Как прежде я стану смеяться,
любить и всему удивляться.
А в жажде от знаний напиться
не смогут меня отступиться
заставить ни бури, ни грозы.
Ни пытки твои, ни угрозы».

Человек ночи
мне страшную рожу корчит.
Слюною брызжет хрипя.
А половицы скрипят
поступи твердь чеканя.
И вновь больно сердце раня,
голос притворно тихий,
слов леденящих вихрем:
«Безумец лишь страха лишён,
коль вняв что я явь, но не сон,
не ввергнут в испуги и трепет.
Смотри! Ветер кронами треплет
туман предрассветный в низинах.
Теперь мне в пространствах незримых
до срока намечено быть.
Но ты не пытайся забыть
о часе сегодняшней встречи.
И помни: не минет и вечность
как точно такой же порой
я снова нарушу покой
и дней твоих жалких степенство.
Там силы моей совершенство
познаешь ты полною мерой.
И ранью промозглой и серой
ты радости больше не сыщешь.
Уж станется вовсе не лишним
стенанию срок уделить.
Солёную горечь пролить
слезы запоздалой твоей.
А срок до скончания дней,
как молвил ты дерзким наречьем,
уж точно не скажется вечным».

Заря занималась кроваво.
Солнечный диск величаво
всплывал над простором земным.
В низинах развеялся дым.
Стада потянулись в поля.
От сна пробуждалась земля.
В кровати давно уж остывшей
сижу истуканом застывший,
с одной лишь единственной мыслью.
Ночного пришествия смыслы
постичь и ответы сложить.
Как думать мне нынче, как жить
с уложенной в памяти датой
где стал без вины виноватым
у жизни не вечной земной.
Пред тёмной её стороной.
Где странный ночной человек
пристрастием мерил мой век.
А солнце к зениту катилось.
Луна в горизонт воротилась.
Река прежним руслом струилась.
Вода на порогах искрилась.
Божия данность и милость
в желанности к далям стремилась.
И я позабыл о виденье.
Не чтил, будто знак проведенья.
И в суетных днях между прочим,
пришелец из мрачности ночи
к кровати моей не вставал.
Лишь изредка вдруг восставал
в сознании образ печальный.
Как отзвук протяжный и дальний
он нёс в мою душу волненье.
И память о том приключенье
вздыхала томясь от незнанья:
кто ж он… шут, удел, наказанье?

© Владимир Дмитриев

(Визитов на страницу 104. Ежедневно 1 )

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.